Парящая для дракона. Книга 2

— Помню. Но я пока не собираюсь сдыхать — ни в гордом одиночестве, ни как бы то ни было еще. Если вдруг соберусь, я обязательно тебе позвоню и попрошу денег на урну для праха.

— Очень смешно.

— Ты сама начала эту тему, — я фыркаю. — Так что давай, расскажи лучше, как у вас с Сэфлом дела?

— Он постоянно пропадает в своих казармах. На него насели по полной после отпуска, но мы все равно готовимся к свадьбе. И скучаем по тебе. Очень. Он тоже.

Я улыбнулась.

— Я знаю. Мне тоже вас не хватает, ребята.

— Еще не поздно вернуться.

Уже поздно.

— Если бы я хотела вернуться, я бы не уезжала.

— И то верно. — Рин вздыхает, устраивается поудобнее. — Что, теперь будем общаться по большим праздникам?

Я пытаюсь понять, что ей ответить. Хочется сказать: «А давай каждый день», но я понимаю, что это нереально. Каждый день все равно ничего не даст, если встречи станут более редкими.

— Я очень надеюсь, что мы будем ездить друг к другу в гости.

— Что значит — надеюсь?! Мы будем! Или ты собралась откосить от моей свадьбы?

— Я?! Ни за что!

Мы снова болтаем как раньше, и все неловкости и тревоги во время этого разговора отступают. Как раньше уже не будет, но будет по-другому. Пусть в нашей жизни появятся новые знакомства и новые друзья, наша дружба зависит только от нас. И расстояние точно не станет помехой, потому что слава драконам, существует телепорт. Даже если отмести Ферверн, можно встречаться на нейтральной территории, в Аронгаре. В том же Зингсприде, например, поехать отдыхать. С другой стороны, зачем отметать Ферверн? Скоро я смогу сказать, что беременна от Бена, и тема Торна закроется.

Навсегда.

По крайней мере, мне очень хочется в это верить, ну а то, что он мне сейчас снится — это нормально. Странно, что он мне раньше сниться не начал, видимо, был слишком занят.

На этой мысли я подавляю смешок. Равно как и на мысли про Солливер Ригхарн.

Все, ну их.

Мы с Рин болтаем, наверное, часа два. Я говорю обо всем, кроме беременности и Бена (поскольку они тесно связаны, лучше не касаться ни той, ни другой темы), Рин рассказывает, что устроилась на работу, что у нее совершенно долбанутое начальство, которое почему-то считает, что рабочий день начинается после двух. Когда оно (начальство) приходит на работу, и все остальные должны этому графику соответствовать (но приходить на работу должны, разумеется, утром). Мы говорим, говорим и говорим, пока она не начинает откровенно зевать. Только сейчас я вспоминаю про разницу во времени.

— Ри-ин, — тихо говорю я. — У меня вообще из головы вылетело. Прости. Я такая засранка. Я тебя разбудила, да?

— Ну-у-у…

Выждав трагическую паузу, она ухмыляется.

— Вообще-то нет. Лечь я еще не успела, но сейчас просто срублюсь.

— Спокойной ночи, — говорю я.

— Скорее уж, спокойного утра, — она фыркает, показывает мне язык. — Все, и больше надолго не пропадай. Теперь, когда я знаю, что ты уже устроилась, ты от меня так просто не отвяжешься.

Мы прощаемся, она отключается, а я сижу с телефоном и слушаю стук сердца.

Выходные.

Выходные в Ферверне — какими они могли бы быть для меня? Встреча с Рин и Сэфлом, поход на каток или просто уютные посиделки. Впрочем, сейчас у меня тоже уютные посиделки на сайтах по трудоустройству. И никто не мешает мне сходить погулять в центр, может, по дороге придумаю что-то по поводу работы. Рин же нашла работу, и я найду.

Правда, Рин не беременна.

Но это детали.

Мессенджер икает сообщением.

«Фотки на почте», — разумеется, от Лари.

Я срываюсь с подоконника, бегу к ноутбуку, открываю.

И залипаю. Откровенно залипаю на девушку, которая совсем на меня не похожа. Она красивая, она свободная, она парит — над раскрывающимся закатом городом, над высотками, в объятиях алых лент и струящейся ткани платья. От этого вида захватывает дух, но еще больше дух захватывает от мысли: неужели это я? Неужели… я так могу?!

Фотографу хватило только моего подъема и полета на лентах, потому что снимков действительно множество. Я только-только добралась до мгновения, когда скользила вниз… или парила. Один кадр, другой, третий…

У меня закружилась голова, и я, честно признаться, поняла, почему Бен мне выговаривал. Я бы сама себе выговаривала на его месте, и я…

Мне показалось, что у меня галлюцинации.

Потому что один из кадров полета, достаточно близко запечатлевший меня, оставив фон смазанным пятном за спиной, запечатлел кое-что еще. Мой харргалахт, полыхающий под платьем.

Ледяным пламенем.

Не знаю, сколько я на нее смотрела — на метку Бена, горящую огнем Торна. Осознание ко мне приходило медленно, постепенно. Вместе с дыханием (потому что когда я ее увидела, я забыла, что нужно дышать). Сейчас дыхание возвращалось, перед глазами мельтешили черные точки, а желудок и внутренности скрутило в тугой узел. 

Я судорожно вздохнула, отодвинула ноутбук. Дотянулась до смартфона и набрала номер Бена.

— Фотографии получила? — поинтересовался он с нескрываемым сарказмом.

Сейчас мне даже убивать его не хотелось.

— Почему ты мне не сказал?!

— Я сказал, что хочу о тебе позаботиться, но тебе это не нужно, Лаура. Поэтому если у тебя все, я предлагаю попрощаться.