Парящая для дракона. Книга 3

Вот не стоило ему этого говорить. Честное слово, не стоило.

— Знаешь, сколько раз я оставалась жива каким-то чудом, Торн? — поинтересовалась я, обернувшись. — Не собираюсь обвинять в этом тебя, потому что уехала я сама, но именно в тот момент, когда я узнала о нашем ребенке — тебя не было рядом. Ты был на том конце связи и ледяным голосом сообщал мне, что мне лучше «во всем признаться», как будто моя беременность — самое страшное преступление против Ферверна. Знаешь, как весело было понимать, что ты отнимешь моего ребенка при первой возможности, а меня посадишь под замок? Когда я лежала на УЗИ и первый раз увидела Льдинку, я поняла, что никому не позволю причинить ей боль. Тем более — тебе. Никогда не позволю тебе дать ей почувствовать, что она для тебя — просто часть политики, а не малышка из плоти и крови. Никогда не позволю ей услышать: она — мой первенец, а не моя дочь. Что она — продолжение реформы, а не самый любимый ребенок в мире. Поэтому у меня к тебе всего один вопрос: как ты можешь сейчас вот так спокойно приходить ко мне и сообщать: «Никогда не поздно»? То, что у нас был секс — ничего не меняет. И уже ничего для меня не изменит. Никогда.

Выдохнув все это, я отвернулась снова. Желание кинуть в него мыльной мочалкой поутихло, а с подступающими слезами снова удалось справиться. Еще немного, и их вообще не останется, так же как все случившееся останется в прошлом. В том числе и случившееся сегодня.

— Лаура, мой дракон воспринимает тебя как пару.

— Чудесно.

Желание кинуть в него мочалкой вернулось, поэтому я сильнее сжала руку и принялась ожесточенно тереть тело, пытаясь смыть горящие на коже воспоминания о его ласках.

— Это непросто.

— А по-моему, все просто. Твой дракон воспринимает меня как пару, и, судя по всему, моя драконья натура, проснувшаяся в результате непонятных экспериментов, ему милее любых других натур. Драконьих и человечьих.

К тому же, моя драконья натура, похоже, повелась на это его: «Ррр, будь моей, будь, рррр!» — и с радостью дала себя покусать и не только.

Проститутка чешуйчатая.

— Не совсем так.

Я промолчала и полоснула мочалкой по коже так, что она вспыхнула огнем.

— Дракон воспринимал тебя как пару еще до того, как в тебе проснулась вторая суть.

Вот теперь я не выдержала, развернулась и запустила мочалкой в стену душевой. Вообще-то, аккурат в ту точку, где маячило лицо Дракона номер один.

— Я очень рада за чувства твоего дракона! Передавай ему мой пламенный привет и сообщи, что мы разных видов и не сочетаемся генетически!

— Вообще-то, Лаура, очень даже сочетаемся, — Торн неожиданно улыбнулся. Он уже делал это при мне, но всякий раз получалось неожиданно, потому что лицо «готовьте подгузники, ничтожные людишки» шло Торнгеру Ландерстергу гораздо больше. — И наша дочь — прямое тому доказательство. Дракон никогда не оставит потомства с той женщиной, которую не воспринимает как мать своего наследника.

— Какое занимательное введение в тему «драконье продолжение рода».

— Но речь сейчас не об этом. — Торн сделал вид, что меня не слышит, а может, и не сделал — он действительно часто меня не слышал. — Не о чувствах дракона к тебе, Лаура. А о моих чувствах.

Я смотрю на стоящего передо мной мужчину. Остатки пиджака и рубашки, то, что не разлезлось клочьями от пламени, он, видимо, просто снял. Именно поэтому отчетливо видны наливающиеся красным борозды от моих ногтей. Или правильнее будет сказать, от драконьих когтей? Вся его рука покрыта чешуей, и часть ее заползает на грудь и на шею. Взгляд — глаза в глаза, получается слишком сильным.

— Торн, ты совсем очешуел, — говорю я. — Если считаешь, что я сейчас стану говорить с тобой о твоих чувствах. Когда я пыталась поговорить о своих, когда это было мне нужно, ты просто от меня закрывался.

— А что сейчас делаешь ты?

— Это разные вещи.

— Такие уж разные? У меня были обстоятельства, по которым я от тебя закрывался. Да, я молчал о том, о чем должен был рассказать, но сейчас можно сделать все по-другому.

Я качаю головой.

— Нет, Торн. Уже нельзя. Уже нельзя, потому что у твоего любвеобильного дракона скоро появится второй наследник, а это — совершенно точно не моя история.

— Дракон тут совершенно точно ни при чем. Наследник — моих рук дело.

Сказала бы я, что из твоего организма сделало это дело, но мне воспитание не позволяет.

— Замечательно. Но это тоже не моя история.

— Лаура, я был страшно на тебя зол.

— И с радостью сбросил злость с другой женщиной?

Все, надо это прекращать. Надо прекращать этот разговор, пока он не зашел слишком далеко, а я не превратилась в истеричку, плюющуюся ядом в соперницу. Тем более что она мне вообще не соперница, и я ей не соперница. Все, что нас объединяет, если можно так выразиться — это мужчина, от которого у нас будут дети.

Дети!

Моя Льдинка совершенно точно не виновата в том, что мы наворотили, но и тот малыш — тоже. Какой бы ни была его мать, что бы она из себя ни представляла.

— Тебе стоит позаботиться о Солливер Ригхарн, а меня предоставь Ардену, — подвела итог я и снова отвернулась.

— Лаура, мне сложно говорить с твоей спиной.