Парящая для дракона

– Их у меня нет.

– Зато вот там есть прокат. – Я указываю на вывеску.

– Поможешь мне с выбором?

Я смотрю ему в глаза и понимаю, что с удовольствием продолжила бы наше знакомство. С другой стороны, почему продолжила бы?! Когда все закончится с Ландерстергом, я действительно буду свободна. Да о чем я вообще?! Я и сейчас свободна, просто кто-то решил, что я его собственность, потому что идеально ему подхожу и из меня получится «прекрасная супруга».

Настроение стремительно падает, примерно как показатели на внешних термометрах, когда приходит Ледяная волна. Обычно она случается ближе к концу зимы: город накрывает безветрием и морозами, как если бы мы попали под дыхание ледяного дракона. Морозы такие, что выходить на улицу без специальных масок нельзя, температура критическая, и пара минут без защиты может закончиться очень плачевно.

Обычно большинство фервернцев предпочитают брать отпуска на этот сезон и разъезжаются по теплым странам либо в города с более мягким климатом. На этот период во всех школах каникулы, во всех университетах не ставятся пропуски (при учете, что все сдаешь, разумеется). Оставшиеся в городе либо сидят по домам и в офисах, либо «переезжают» в торговые центры. Выручка в такие дни чуть ли не выше, чем на предпраздничных неделях, то есть сейчас.

– Разумеется, – отвечаю. – Рин…

– Я не дам никому стащить твои коньки, – смеется подруга. – Даже Сэфлу.

Сэфл притягивает ее к себе и кусает за мочку уха под плотной шерстяной повязкой, Рин наигранно вскрикивает, а он уже целует ее в губы. В эту минуту я отчетливо понимаю, что хочу так же: целоваться прямо на морозе, не думая о том, что губы потом надо срочно спасать плотной защитной помадой, дурачиться, сходить с ума только от одного присутствия рядом любимого человека.

А не вот это вот все: «Вы обладаете смелостью, чтобы войти в мой кабинет без стука, и достаточной рассудительностью, чтобы не противопоставлять себя тому, что не можете изменить», – и уж точно не взглядов, под которыми превращаешься в горку льда и покрываешься снегом даже в самый солнечный день.

– Сэфл сказал, что ты с детства катаешься? – спрашивает Бен, когда мы идем по голографическим стрелочкам, парящим в воздухе: «Прокат коньков».

– Да. С трех лет.

– С трех лет?!

Киваю.

– Мне кажется, я родилась с мыслью, что должна кататься.

– Супер, – говорит он, – а я родился с мыслью, что должен спасать жизни. В четыре уже бинтовал все порезы и лепил заживляющие пластины.

– Ты врач?!

Бен кивает.

– Невероятно!

– Что именно?

– Что… да не знаю. У меня никогда в жизни не было знакомого врача. Юристы, экономисты, маркетологи…

Он улыбается, останавливается перед дверью проката, чтобы меня пропустить, а я понимаю, что не должна туда заходить вместе с ним, пока не скажу правду. То есть когда я сюда летела, я все это представляла совсем по-другому. И его представляла другим, хотя, если честно, я не представляла его никаким. Он просто был безымянным другом Сэфла, с которым я появлюсь на катке в определенное время, которого буду держать под ручку и с которым сделаю фото для соцсети.

Но сейчас мне от всего этого тошно. Да, я учусь на маркетинговом, и тема моей дипломной работы «Хайп как способ продвижения проекта», но я не хочу становиться такой же, как Ландерстерг. Не хочу становиться для него «прекрасной супругой».

– Бен, мне нужно кое-что тебе сказать, – говорю я.

– Звучит серьезно. – Он приподнимает брови.

Но в глазах все равно улыбка. Я в жизни не встречала такого позитивного человека… или иртхана.

– Да, я…

Я хочу сказать ему то, что не сказала даже Рин, ему, мужчине, которого знаю пять минут, но потом понимаю, что ничего не должна говорить. Я не давала Ландерстергу согласия на то, чтобы стать его женой. Фото в соцсети не будет, а значит, я могу просто отдыхать и наслаждаться вечером.

– Ты знал, что для катания нужны особенные коньки? – спрашиваю я.

– Совершенно точно… нет.

– Теперь знаешь. – Я улыбаюсь в ответ.

И первой шагаю в раздвижные двери.

Меня окутывает волна тепла, я останавливаюсь перед интерактивным стендом, где можно выбрать коньки (на любой размер, вкус и цвет). Повезло, что нет очереди, по крайней мере, именно в этом пункте проката. Частенько по вечерам, а особенно по выходным здесь не протолкнуться. Мы с Рин сюда не заходим, у нас свои коньки, но когда катаемся, видим кренделек, тянущийся к дверям.

– Так, и что здесь что? – Бен встает рядом со мной.

– Тебе нужны самые обычные коньки. Можно взять прогулочные, но если ты намерен серьезно учиться, лучше начинать с фигурных.

– А чем они отличаются?

– Здесь есть зубцы. Видишь? – Я скольжу пальцами по интерактивной панели. – Вот.

Увеличиваю изображение. Затем второе.

– На этих нет. Но учиться лучше сразу на фигурных, чтобы ты мог исполнять некоторые несложные элементы.

– Боюсь, что единственным элементом в моем исполнении будет полет носом по льду.

Я смеюсь.

– Тебе это только кажется. Берем?

– Берем!