Пария

— Сам не знаю, — наконец сказал он. — Не знаю, во что верить. Верить ли вам или верить собственным глазам.

Именно тогда мы услышали зов. Юношеский голос, несомый ветром. Мы оба напрягли слух, стараясь найти источник этого звука. Наконец Чарли сказал:

— Там… там, смотрите туда!

Я последил, куда указывал его похожий на сардельку палец, и увидел Нийла, молодого Нийла Манци, он стоял на небольшом травянистом холме и махал нам рукой так свободно и радостно, будто был еще жив.

— Папа… — кричал он. — Иди, папа…

Чарли тут же побежал в его сторону.

— Чарли, ради Бога! — закричал я. Я побежал за ним и пытался схватить его за руку. — Чарли, но это же не Нийл!

— Не морочьте мне голову, сами посмотрите на мальчика, — просопел Чарли. — Только посмотрите на него, тот же самый, что и раньше. Это чудо, и только. Обыкновенное чудо, как в Библии!

— Чарли! Он вас убьет!

— Ну и хорошо, может, я этого заслуживаю, раз купил ему этот чертов мотоцикл. Не мешайте, мистер Трентон, предупреждаю вас. Оставьте меня в покое!

— Чарли…

— Мистер Трентон, я уже не могу стать более несчастным, живой или мертвый.

От этих его последних слов я остановился. Я смотрел, как Чарли Манци тяжело мчится по склону к худощавому юноше в джинсах, который стоял чуть дальше и махал ему. Я знал, что не смогу ничего сделать. Конечно, я мог подставить Чарли ножку или нокаутировать его, но все это не имело смысла. Ведь не смогу же я следить за ним и днем и ночью на тот случай, если Нийл еще раз явится ему. Кроме того, Чарли никогда бы мне не простил, если бы я попробовал задержать его силой.

Я стоял неподвижно, опустив руки, а Чарли отдалялся все больше. Вскоре я видел только небольшую пухлую фигурку в белом фартуке, опережающую меня на добрую четверть мили.

Я решил, что вернусь в лавку, возьму машину и приеду на кладбище, чтобы узнать, не смогу ли я чем-то помочь. Однако потом я заметил, что Нийл сбегает с холмика и исчезает, чтобы появиться вновь уже у ворот кладбища, до которых отсюда было почти столько же, как до моего дома. Чарли все еще бежал за ним. Я знал, что хотя это и кажется безнадежным, я должен догнать его и постараться любой ценой задержать его.

Я сбежал со склона так быстро, будто вернулся во времена средней школы, когда ежедневно бегал, плавал и воображал себя новым Джонни Вайсмюллером. Но прежде чем я приблизился к Чарли на расстояние окрика, я так устал, что мог только натужно хрипеть, но все еще бежал, медленно, пошатываясь, пока между нами не осталось ярдов двадцать.

— Папа, — долетал до нас крик, несомый северо-западным ветром. Папа, идем!

Этот голос звучал так естественно юношески, что меня пробрал озноб. Я увидел, как Чарли подбегает к воротам кладбища, открывает их, заходит и исчезает между шеренг надгробий.

Я предпринял последнее усилие. Когда я наконец добрался до ворот кладбища, я едва успел увидеть, как Чарли спешит по среднему проходу между надгробиями. Он теперь замедлил шаг и шел, прижимая руки к груди, поскольку запыхался, но ни на секунду не останавливался передохнуть. Нийл ждал его в конце аллеи, улыбался, протягивал руки и приветствовал отца так радостно, что я понял: я никак не смогу вынудить Чарли вернуться.

— Чарли! — с огромным усилием прокричал я. — Чарли, подождите еще хоть минутку!

Я дернул железные ворота, но по непонятным причинам они воспротивились мне. Ворота не были заперты на засов, не были заперты на ключ, ведь Чарли легко открыл их. Но хоть я и тряс их и толкал изо всех сил, они даже не дрогнули.

— Чарли! — прохрипел я. — Чарли, минутку, послушайте же! Не приближайтесь к нему, Чарли. Не приближайтесь! Чарли, это не Нийл! Не приближайтесь!

Я уперся плечом в ворота, но они не уступили. Я не мог ничего сделать. Я стоял за воротами и кричал, а Чарли тем временем медленным, тяжелым шагом шел между надгробиями в сторону своего чудом возвращенного сына.

Затем я услышал громкий, глубокий скрип, будто кто-то передвигал по цементному полу тонну камня. Я сам не знал, слышал ли я этот звук ушами или чувствовал подошвами ног. Потом раздался следующий звук, еще более громкий и более скрипучий.

Может, это было землетрясение? Может, что-то двигалось под нашими ногами? Я слышал, что в Грейнитхед есть подземные гроты там, где море вымыло под землей пустоты. Прижимая лицо к прутьям ворот кладбища, я старался увидеть, что творится там.

К моему удивлению и ужасу, я увидел, как одно из надгробий, огромное, белое — мраморный катафалк, украшенный мраморным гробом, — соскользнуло на тропу перед Чарли и теперь преграждало ему путь. Растерявшийся Чарли огляделся, и я услышал, как он кричит:

— Нийл! Нийл! Что творится? Нийл, ответь же мне!

Но прежде чем он успел развернуться к воротам, следующее большое надгробие втиснулось в аллею за его спиной, отрезая ему путь назад. Оно двигалось медленно, как дорожный каток по гравию. Через секунду мощная гранитная плита полностью заблокировала проход.

— Чарли! — закричал я. — Чарли, бегите! Ради Бога, Чарли, бегите!