Парикмахерия

В сопровождении своего непрерывного поучения и наставления, Беспута устроилась у дерева, тщательно выбирая место, куда удобно упереться руками. Проверила, потопав босыми пятками, надёжность кочек под ногами. Затем заняла рабочую позу и убедилась в её устойчивости. Наконец, она ухватила у себя на спине рубаху и потянула её на голову. Ни на мгновение не прекращая процесс моего инструктирования и просвещения по данному животрепещущему кругу вопросов, она очень аккуратно подобрала висящий спереди до земли подол и запихнула его в отворот рубахи, чтобы по земле не волочился и не испачкался. В заключение она протянула руку под животом и, высунув между тощих ляжек свою крепкую ладошку, призывно помахала пальчиками. «Суньте свой жетон в жетоноприёмное устройство».

Ещё одна модификация известного анекдота:

«Доктор! Я импотент! У меня так быстро встаёт, что кровь от головы отливает! Теряю сознание и ничего не могу!».

Непрерывный поток сентенций в сочетании с быстрой сменой картинок в сильно импрессионистском стиле: «Ух ты! Ах ты! Ого-гох ты!» несколько меня… Ну, в обморок я не упал, но на грани ступора оказался. Совершенно завораживающе действовали на сознание напор и глубокая уверенность, чувство собственной компетентности, понятности, прозрачности, предсказуемости и, пожалуй, даже рутинности происходящего, звучащие в монологе юной селянки. Это — на уровне сознания. То, что происходило на уровне подсознания моего подросткового тела… бедный мальчик.

Беспута поправила сползший на лицо платочек и, вывернувшись через плечо, скомандовала:

– Ну, долго ты там? Столбом стоять после будешь. Давай быстрее, а то они все пироги поедят.

Я, несколько ошалевший от происходящего, автоматически, как сомнамбула, сделал шаг вперёд и, чуть сдвинув свой оттопыренный платочек, вложил драгоценный инструмент в высунутую ладошку. «Нежные прохладные девичьи пальчики», хотя, в данном случае, скорее мозолистые и потные, пощупали предлагаемую обновку, затем сжались вокруг моего достоинства, потянули дальше, вперёд, довольно резко. Не знаю как кто, а я не люблю, когда меня так таскают. Всунув руку ей под живот, я нащупал её запястье и сильно нажал большим пальцем. Девка ойкнула, отдёрнула руку и тут же ахнула. Едва её ладошка перестала изображать из себя смесь фиксатора, направляющих и ограничителя перемещений, как я… переместился. На всю глубину. Точнее, с моей точки зрения, на всю длину. Где и «зафиксировался».

Если у неё так много напора насчёт «поговорить», то у этого моего тела тоже есть немало напора, но насчёт «сделать». Хорошо, что я успел второй рукой придавить ей загривок — она не проскочила мимо ствола лежащего дерева. А то догонять бы пришлось. А так — ухватил за то, что она называет бёдрами, и вернул в исходное положение.

Первая реакция мастерицы молодёжного секса была вполне естественной:

– Ты, что, бл… сдурел?! Ты ж, х… е…, меня порвёшь!

Но-но, детка, давай в рамках. В рамках русского литературного. Они достаточно широкие. В отличие от твоих. Мне тоже… плотненько. Даже болезненно. «Пищит, но лезет» — это не только про пчёл в Греции. Это и на Руси явление распространённое. Понятно, что при таком способе получения «сладенького», не только «пчеле», но и «улью» тоже несколько… «пищевато» приходится. Но я же терплю. Чтобы донести свой «нектар» до… до матки. В пчелиной семье используется именно это слово.

Одна из разновидностей механических соединений деталей называется «посадка с натягом». Это — при положительной разности диаметров вала и отверстия. Бывает в двух вариантах: с запрессовкой или с температурным деформированием. У нас тут скорее — «засадка с потягом». Крепче — только «на горячее». Ну, или — раскернить. Так что, терпи и ты, терпи и привыкай. Осваивайся. «На валу».

Вторая, более осмысленная фраза девицы, заключалась в типовом комплименте в данной позиции:

– О, какой большой!

Как известно, большинство дам испытывают серьёзные проблемы при парковке автомобиля задним ходом. Фольклор объясняет это женское свойство инстинктивной привычкой произносить, при взгляде на нечто, размером в мизинец, вот эту, вышеуказанную фразу. В прошлой жизни мне не раз доводилось её слышать. Приятно, что хвалят, но какого-то особого восторга такие комплименты не вызывали.

Во-первых, всегда бывают и больше. Во-вторых, всякий, кто наблюдал стыковку грузового корабля с космической станцией, понимает — важен не размер, а соразмерность.

Специально оговорюсь: я имею в виду старые системы типа «штырь-конус», а не более поздние андрогинно-периферийные агрегаты стыковки АПАС. Гермофродические конструкции (древние греки понимали андрогинность как присутствие как мужских, так и женских признаков в одном организме) — несколько не мой случай. Всё-таки, я здесь — всего-навсего прогрессор. А не — грузовой «Прогресс».