ПАРИКМАХЕРСКИЕ РЕБЯТА. Сборник остросюжетной фантастики

Он даже не стал заглядывать в спальные комнаты, а сразу направился к винтовой скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж. Впрочем, весь второй этаж представлял собой одну-единютвенную комнату. Ступенька жалобно скрипнула под ногой. Вазинзамери прислушался. Наверху было тихо, хотя Дорин, конечно, его слышал Вазин поднялся на несколько ступенек и опять застыл.

— Миша… — негромко сказал он. — Это я…

— Я знаю, Андрей, — раздался голос Дорина. — Поднимайся.

Дорин сидел на табурете посреди комнаты, вполоборота к застекленной двери, бессильно уронив руки на колени. В полусжатых пальцах его правой руки дулом вниз висел пистолет.

— Вот и свиделись, Андрюша… — произнес Дорин, и в голосе его были такие горечь и тоска, что Вазину стало не по себе..

Он приблизился к Дорину и сел на край кровати. Дорин поднял голову. На лице его была усталость. Усталость и тоска.

— Прости, что залез сюда, — сказал он. — Выхода не было. Бензин на нуле, далеко бы не уехал… А тут дача ваша, как специально…

Некоторое время оба молчали.

— Миша, — сказал наконец Вазин, — неужели все это правда?

— Правда, Андрей… — не сразу ответил Дорин. — К сожалению. Не знаю, что именно они рассказали тебе, но это правда. Лгать они не умеют…

Вазин сжал голову ладонями и стиснул зубы.

— Но как же так… — застонал он. — Как же так…

Дорин с грустью смотрел на него.

— Для тебя, конечно, лучше бы всего этого не знать, — сказал он; качая головой. — Они что, много тебе рассказали? Это на них не похоже, Хотя… — Дорин осекся и махнул рукой.

Вазин молчал. Какое-то время он сидел, не шевелясь, взъерошив волосы и упершись взглядом в невидимую точку на полу. Потом он с трудом сказал себе: «Ладно… Это еще не конец света. Собрать все силы и пережить этот кошмар! Пережить и не сойти с ума…» Наконец Вазин поднял голову и взглянул Дорину в глаза.

— Ты в чем-то виноват перед ними? — тихо спросил он.

Дорин невесело усмехнулся.

— На это не так-то просто ответить, — сказал он медленно. — Но если брать по большому счету, то моя вина в том, что я не хочу быть такими, как они… Знаешь, — сказал он вдруг. — Это длинная история… А для тебя она вообще будет дикой, наверное…

— Ты расскажи, расскажи… — попросил Вазин. — Я уже ко многому привык за это утро.

Дорин некоторое время сидел задумавшись, а потом заговорил: — Когда меня направили на Землю, а это было семнадцать лет назад, я еще ничем не отличался от них… Вернее, тогда еще от нас. Тогда я был молод и неопытен по части исследования чужих планет… Вместе с массой других, таких же, как я, специалистов-новичков мы составили первую партию заброски на Землю. Сколько же нас было тогда таких, изменивших свой облик по образу и подобию человеческому и прошедших длительное обучение?.. Не знаю, да и никто из нас этого не знал. Думаю, несколько сотен. Всего у нас хватало в ту пору: и энергии, и желания ра85 ботать, и одержимости… Не было только главного: практики! Не было опыта конкретной работы, не знали мы, что значит: долгие годы работать на чужой планете, долгие годы дышать воздухом иного мира… Да мы и не задумывались над этим, мы были полны готовности выполнять дело, предначертанное нам судьбой! Но это было сначала. А потом… Потом были двенадцать лет работы. А что такое несколько сотен на всю планету? Практически ничего. Практически я был в полной изоляции. И в этом незнакомом, неведомом, во многом допотопном мире мне необходимо было жить и работать многие годы. Жить и работать, ни на минуту не забывая, кто ты здесь и зачем ты здесь…

В первые годы я полностью отдался работе. Тогда у меня не было ни друзей, ни знакомых. Только работа. Я был машиной для получения и систематизации информации. Словом, жил сообразно идеям своей родной цивилизации… — Дорин вдруг умолк и спросил: — Я, наверное, говорю непонятные вещи? Идеи цивилизации… Ты же не знаешь!..

— Нет, Грэг что-то говорил… — начал Вазин.

— Кто?

— Ну, этот высокий, в плаще… Он так себя назвал. Он гозорил что-то о высших целях… Космическая экспансия… поиски всеобщего закона…

Дорин закивал головой.

— Вот это и есть, — сказал он, вздохнув. — Это и есть центральная и основная идея нашей идеологии. Собственно, все остальные части являются вспомогательными и призваны служить главкой… Все силы и помыслы, все достижения — на получение высшего знания, а остальное побоку. Остальное необязательно… А силы ведь нужны немалые. Таких исследуемых планет, как эта, — десятки, если не сотни…

Дорин снова замолчал, собираясь с мыслями.