Паритет интересов

— Что значит не успеешь? — начал набирать громкость полковник. — Ты комсомолец или кто?!

Я не ответил, размышляя на тему того, почему мне так «везет» и как с этим бороться.

— И не вздыхай, — одернуло меня начальство.

— Он неделю всего как в должности утвержден, да и ноябрь уже близко, — попытался урезонить разошедшегося полковника Головачев.

— Залог у него быстро получилось согласовать, значит, и серию хищений по силам раскрыть, — отверг возражения Шафиров.

Глава 2

Скукота. Зевая, я отложил последний дочитанный журнал. На моей тумбе скопилась целая гора макулатуры, и это только сегодняшняя порция. Из-за нахлынувшего на меня информационного голода я прочитал все, что смог отыскать в ведомственной больнице. Всю периодику от газеты «Правда» до профессионального журнала «Советская милиция», даже «Работницей» не побрезговал. Проштудировал ее от корки до корки, но вместо фоток красоток в купальниках в ней зачем-то печатали фото дам за сорок с суровыми лицами.

До попадания в госпиталь мне особо скучать не приходилось. Было чем себя занять. Только одни попытки как-то устроиться в этом непонятном для меня мире и возникающие в связи с этим постоянные конфликты не давали мне закиснуть. Не говоря уже о полуторамесячной стажировке и новой для меня службе.

В госпитале же тишина и благодать.

Ни гаджетов тебе, ни Интернета. Из развлечений лишь черно-белый телевизор в холле. Но возле него собиралась публика посерьезнее, лейтенант в их компанию не вписывался. Пациенты здесь были в основном возрастные, с хроническими болячками. Из молодых с травмами только я да мой сосед, которого подселили на днях. Тоже летёха. Вся голова в бинтах, он только спал под капельницей да стонал во сне. Вот и выходило, что поговорить мне было не с кем. С выпиской Шафирова даже подтрунивания прекратились. Тоска, одним словом.

Ко всему прочему еще и тело требовало разрядки, а обладательница пышных форм только дразнила.

— Альберт, к тебе пришли, — зашла она в палату, провокационно выпятив грудь.

Сообщив мне эту радостную весть, женщина грациозно развернулась и, виляя обтянутой халатом попой, прошла к двери.

Тапкой бы в нее запустить, да наклоняться больно.

Кряхтя и поскрипывая кроватной сеткой, я поднялся на ноги и побрел вниз по лестнице. Вчера мне официально разрешили выходить из палаты, а утка перекочевала под кровать соседа. И питался я теперь в общем зале на этаже. Хоть какое-то разнообразие.

Узкий коридор и небольшое помещение со скамейками вдоль стен, где пациенты общались с посетителями. Посреди него в напряженной позе застыла стройная девушка. Увидев меня, она сделала несколько быстрых шагов в мою сторону, но, оказавшись рядом, резко остановилась. Это я выставил перед собой ладони. А то еще бросится сдуру мне на шею, а у меня ребра только начали срастаться.

Ее глаза сперва вспыхнули от обиды, но затем в них мелькнуло понимание, и они принялись ощупывать меня, пытаясь разглядеть следы травм. Пришлось приподнять пижаму и показывать ей бинты. Алина виновато вздохнула.

— Сильно больно? — спросила она.

— Уже нет, — ответил я, разглядывая посетительницу.

Светлые волосы заколоты по бокам. Воротник плаща приподнят, шея обмотана платком с бахромой. В руках сложенный зонт и объемная сумка. На ногах сапожки на высоком каблуке.

— Извини, не могла прийти раньше, — произнесла она, также изучая меня взглядом.

Судя по ее довольному виду, в старой потертой пижаме я был неотразим.

— Раньше бы тебя просто ко мне не пустили, — заверил я ее. Незачем заставлять девушку чувствовать себя виноватой.

Мои слова вызвали у нее слабую улыбку.

— Я принесла тебе яблоки и домашнюю еду. — Алина оживленно начала доставать из сумки гостинцы. Сетку с фруктами и стеклянную литровую банку. — Сама готовила, — гордо сообщила она.

— Ты ведь готовишь не хуже мамы? — уточнил я, заинтересованно разглядывая содержимое банки через стекло.

— Даже лучше, — похвасталась девушка.

— Я проверю, — предупредил я.

— Спасибо тебе. — Вместо обсуждения кулинарных талантов Алина перешла к теме, которая ее сейчас волновала больше всего.

— Пожалуйста, — не стал я изображать скромного рыцаря.

— Как ты себя чувствуешь? — Девушка смотрела на меня сочувственно.

— Нормально, скоро бегать буду, — заверил я ее, усаживаясь на скамейку поближе к добыче.

— Мне так жаль. Все ведь из-за меня произошло, — вновь вернулась она к запретной теме. В глазах печаль и раскаяние.

— Алина, хватит, — перебил ее я. — Все уже закончилось, а ребра быстро срастутся.

Девушка села на скамейку рядом, взяла меня за руку, и ее пальцы обхватили мои.

Только и осталось, что позавидовать ее ловкости. Моя реакция оказалась намного хуже.

— Сделай то, что ты тогда не успел, — пресекая мои попытки освободиться от захвата, заявила она.

— Чего сделать? — не понял я.

Вместо слов она приблизила ко мне лицо.

— Э-э… — Я разгадал нехитрый ребус и сдал назад. — Мы как-то здесь не одни. — Я кивнул на заполненное людьми помещение. Те, к слову, косились на нас не без интереса.

— Да ну их, — легкомысленно отмахнулась она от свидетелей.

— Слушай, я так не могу, — уперся я.