Париж 1914 (темпы операций)

Около полудня 2–я гв. пех. дивизия снова была передана (из группы Кирбаха) в подчинение командиру гвардейского корпуса генералу Плеттенбергу, который, в соответствии с указаниями командования 2–й армии, дал обеим дивизиям юго-западное направление атаки: 1–й гв. дивизии на Лент (Linthes) и 2–й — через Фер — Шампенуаз на Плер (Pleurs). Атака 1–й гв. дивизии в этот день, однако, уже не состоялась, вследствие утомления частей и, главное, неподготовленности артиллерии к ее поддержке.

Части 2–й гв. дивизии, возобновив продвижение во второй половине дня, без боя овладели Фер-Шампенуазом. Измученные, изголодавшиеся, обескровленные части гвардии расположились вокруг этого местечка. До поздней ночи продолжались мелкие стычки с блуждающими отрядами противника. Пошел дождь, который усилил страдания бесчисленных раненых, разбросанных на полях и в лесу, подобрать которых не было никакой физический возможности.

Остается несколько слов добавить об атаковавшей левее 32–й дивизии, подробное описание боя которой выходит из рамок нашей работы. После ожесточенного штыкового боя саксонцам удалось овладеть Ланаре и продвинуться до железнодорожной насыпи. Однако, дальнейшее наступление приказом дивизии было приостановлено указанием ждать продвижения 23–й рез. дивизии.

О потерях за три дня сражения (с 6 по 8 сентября) в частях на фронте 32–й. дивизии дает представление следующая табличка:

177–й пех. полк	20 офиц., 592 унтер-офицеров и солдат.
178–й пех. полк	20 офиц., 518 унтер-офицеров и солдат.
2–й батальон Августы	11 офиц., 205 унтер-офицеров и солдат.

Чтобы получить достаточно беспристрастную картину боя, приведем свидетельство и другой стороны. Фош пишет в своих воспоминаниях[242]:

«8–го, до рассвета, 11–й корпус подвергся одной из самых ожесточенных атак. Воспользовавшись ночью, чтобы приблизиться к нашим линиям, не подвергаясь огню нашей артиллерии, противник построил свои массы для атаки в нескольких сотнях метров от нашей пехоты и внезапно, в 4 ч. 30 м., еще ночью, без артиллерийской подготовки, направил их к югу от Морен-Ле-Пти и Экюри-Ле- Репо. 21–я дивизия, на левом крыле нашего 11–го арм. корпуса, отхлынула на Фер-Шампенуаз, вовлекая в свое беспорядочное движение часть 52–й рез. дивизии и часть 18–й див. 22–я дивизия в свою очередь потеряла свои позиции в районе Ланаре».

По другим французским источникам[243]: «Несмотря на героизм и бешеное сопротивление, о чем свидетельствовали потом груды трупов, найденных на линии защиты, 21–я и 22–я дивизии были опрокинуты и в беспорядке отхлынули назад, вовлекая части 35–й бригады (18–я дивизия)».

Итак, план Гаузена осуществился, хитрость его имела успех, ему удалось «обмануть» неприятельскую артиллерию. Победа была полная. Но как удивлен был бы командующий 3–й армии, если бы ему сказали, что эта победа была одной из важнейших причин германского поражения на Марне![244] Об этом генерал Гаузен узнал только позднее.

e) Единственная идея генерала Мольтке. Прорыв союзного центра

Известно, что германское главное командование в ходе Марнского сражения не дало никаких директив своим армиям. Они сражались каждая на свой риск и страх. Однако, накануне сражения, одновременно с приказом генерала Жоффра, Мольтке дал директиву германским армиям, которую, при известном желании и воображении, можно положить в основу их действий в Марнском сражении.

Согласно этой директиве, как уже сказано выше, 1–я и 2–я армии должны были стать фронтом к Парижу, 4–я и 5–я, армии должны были наступать в юго-восточном направлении, чтобы этим открыть 6–й армии переход через Мозель между Тулем и Эпиналем. И, наконец, 3–й армии предстояло продвинуться далеко к югу в направлении: Труа (Troyes) — Вандевр (Vandeuvre). «В этом находит себе ясное выражение намерение главного командования достигнуть прорыва в центре»[245].