Париж 1914 (темпы операций)

Великие мастера военного дела никогда не рассматривали внезапность вне того, чтобы посредством нее не придать могущество своему маневру. В 1806 г. стратегическая обстановка складывалась внешне в пользу Пруссии, которая уже 10 августа начала мобилизацию — а 6 сентября прусская армия вторглась в Саксонию. В начале октября пруссаки расположились в районе Наумбург — Веймар — Эрфурт — Гота, угрожая разгромом еще не сосредоточенной наполеоновской армии, разбросанной по квартирам во всей Южной Германии. Итак, на стороне пруссаков был внешне громадный выигрыш времени, но у них не было преимущества внезапности, ибо Наполеон знал об их передвижениях. Между тем свои приготовления Наполеон осуществил под покровом строгой тайны. Он усыплял бдительность прусского короля переговорами. 20 сентября он послал секретный приказ начальнику штаба Бертье — привести армию в боевую готовность. «Мое стремление, — писал он 30 сентября, — состоит в том, чтобы сосредоточить все мои силы на крайнем правом фланге, оставляя все пространство между Рейном и Бамбергом совершенно очищенным». Несколько дней спустя Наполеон добавляет к этому по адресу пруссаков: «Горе им, если они промедлят и потеряют хоть один день». Со своей стороны Наполеон максимально форсирует свои приготовления, упрекая Бертье в том, что они выполняются с «медлительностью, которой нет имени». Только 7 октября великая армия переходит в наступление. Но пруссаки в этой обстановке действительно теряют время и топчутся на месте. 8 октября армия Наполеона тремя колоннами проходит через Франконский лес. Пруссаки опаздывают застигнуть врасплох выходящие через дефиле силы французов. Наполеон немедленно вытягивает свой правый фланг к северу, и 12 октября Даву и Бернадотт преграждают пути отхода пруссакам на Дрезден и Берлин. В тот же день Наполеон писал: «Прусская армия застигнута врасплох; она окружена. Все перехваченные письма позволяют видеть, что враг потерял голову. Они совещаются день и ночь и не знают, что им предпринять. Вы видите, что моя армия соединена, что я им преградил дорогу на Дрезден и Берлин». Иена и Ауэрштедт увенчали этот смелый фланговый маневр. Формальному выигрышу бремени пруссаками противостоит выигрыш темпа Наполеоном. Этот выигрыш темпа сложился благодаря быстроте маневра, смелости и оригинальности замысла и сохранению внезапности[61].

До начала Иенской битвы Наполеон успел сосредоточить силы на выгодной стратегической позиции, и когда пруссаки открыли глаза, было уже поздно.

б) Танненберг

В нашу эпоху наполеоновская стратегия была применена Людендорфом в сражении при Танненберге, по времени опередившем Марну.

Это сражение рассматривается как классический пример операции «Канн» эпохи мировой войны. В чем суть этой операции? Почти всегда дается ответ: в окружении, иначе — в пространственной конфигурации. И действительно, кольцо замкнуто, — русские корпуса окружены и уничтожены. Полный разгром Наревской армии. На первый план выдвигается гений руководителей — Гинденбурга и Людендорфа[62]. Русское командование, напротив, совершенно не руководило сражением, бросив войска на произвол судьбы. Однако, если мы хотим получить более серьезный вывод из этого сражения, надо стать выше легенд и оперативной схемы. Наиболее серьезно сражение трактуется как раз у самого Людендорфа. Он отрицает, что «битва при Танненберге была проведена по заранее твердо установленному плану»[63]. Стержень операции — склонение к югу 1–го рез. и 17–го корпусов: «Все это зависело только от Ренненкампфа. Если бы он захотел использовать свой успех при Гумбиннене и быстро[64] продвигался вперед, это было бы немыслимо». Но… «мало-помалу становилось ясно, что Ренненкампф продвигался вперед совсем медленно». «Решение о битве строилось на предпосылке тяжеловесности русского командования». Все же в ходе сражения «оставалось под вопросом, даст ли противник время для проведения наших планов»[65]. 9 пех. дивизий и 1 кав. дивизия 8–й германской армии, поддержанные слабыми резервными формированиями и ландвером, численностью в 210000 чел. с 600 орудиями, перед лицом 26 пехотных и 5 кавалерийских дивизий, 1–й и 2–й русских армий, обшей численностью в 800 000 чел. с 1700 орудий[66], одержали победу над 2–й русской армией, по крайней мере равной по численности атакующим силам[67]. Разгадку этой победы надо искать, конечно, в динамике битвы. [50]