Париж

Ближе он не стал подходить, а зашел в соседнее кафе разузнать, что случилось.

– Приехали этой ночью немцы и арестовали мадам Луизу, – сказали ему. – Заведение закрыто. Больше никто ничего не знает.

Было почти десять часов, когда Шмид вернулся на работу. Но его тут же огорошили.

– Что? Мертва? Вы же не оставили в ее камере одеяло или простыню?

– Нет, лейтенант.

– Острые предметы?

– Нож. – Подчиненный смутился. – Когда надзиратель принес ей завтрак.

Ему показали. Она вскрыла вены на запястьях – в нужных местах. Истекла кровью и умерла за считаные минуты.

Шмид орал и ругался. Потом приказал, чтобы ему подали машину и отвезли к ней домой. Его нужно закрыть и опечатать. По крайней мере, он заполучит ее картины.

Сидя на своем обычном месте за стойкой бара, Тома думал, что у него есть основания быть благодарным судьбе. Люк не очень-то хотел, чтобы тело Шарли оставалось в пещере, но, как подчеркнул Тома, это самое надежное место из всех, что они оба знают, и там труп вряд ли найдут.

Потом он отправился домой, и измученная тревогой Эдит при виде мужа расплакалась от радости. С утра к ним зашел Мишель Далу с сообщением, что после операции все ребята вернулись целыми и невредимыми.

– Как ты думаешь, кого-нибудь могли узнать? – спросил Тома.

– Нет. Мы все постарались закрыть лицо, и, прежде чем полиция оправилась от нашего сюрприза, мы уже разбежались.

– Это хорошо, – сказал Тома.

О Шарли он умолчал, чтобы не пришлось рассказывать, как они поступили с телом.

– Я слышал, это была ловушка, – сказал Мишель Далу.

– Возможно. Пусть с этим Макс разбирается.

– Мы вне подозрений?

– Да. Никого не поймали, и ты говоришь, что ваших лиц не видели, то есть у полиции и гестапо ничего на нас нет.

– Тогда ладно, – сказал Мишель и ушел.

Но Тома Гаскон не переставал думать. События прошлого вечера стали складываться в его голове в единую картину. И эта картина ему не нравилась.

Коринна оказалась Луизой. Одну Луизу он знал: это та девушка, с которой давным-давно встречался Люк. У них потом были какие-то дела, она много лет давала деньги его брату, пока они не рассорились. Тома вспомнил, как уговаривал его Люк не ходить на это дело.

И потом – насчет пещеры. Он сказал, что устроил в ней укрытие для него, своего старшего брата. Но почему-то ничего не говорил об этом до вчерашнего дня. Есть ли в этом какая-то логика?

Чем больше Тома размышлял, тем более странной казалась и реакция Люка, когда они с Максом и Шарли пришли к нему после покушения. Тогда он не обратил на это внимания, озабоченный состоянием Шарли. Но как выразился вчера Люк? «Теперь они узнают про мое укрытие». Но кто «они»? Макс и Шарли, если бы он выжил. Что такого ужасного в том, что им стало известно о пещере? Или он хотел прятаться там как раз от них, от Макса и Шарли? И этот последний стон: «Брат, ты только что погубил меня!» Да. Он не просто хотел прятаться от Сопротивления – он думал, что однажды они убьют его.

Тома вспомнил, что Макс всегда с недоверием относился к Люку. И вспомнил, как сам промолчал в ответ на приказ не рассказывать ничего брату. Потому что, увы, характер Люка был ему хорошо известен.

Люк знал, что прошлым вечером их ждала западня.

После полудня в бар заглянул Макс:

– Луизу арестовали. Вчера в полночь. Думаю, я вычислил, как все вышло. Тут есть два варианта. Во-первых, немцы могли использовать ее, чтобы заманить нас в ловушку и поймать. Но мне кажется, это не тот случай.

– Почему?

– Потому что нас они не поймали. А ведь могли бы спрятать в округе толпу переодетых полицейских. Немцы этого не сделали, значит за нами они не охотились.

– Так, дальше.

– Я считаю, они проверяли Луизу. Подсунули ей «утку», которую она, считая правдой, передала нам. Немцы хотели понять, кто такая Коринна. Заглотив наживку, мы доказали им, что Коринна – это Луиза, и они арестовали ее. Мы только что ее погубили.

– Значит, кто-то донес гестапо о том, что она агент Сопротивления по кличке Коринна, – продолжил рассуждать Тома.

– Я тоже так подумал. Наверное, это сделал кто-то из ее девушек.

– Наверное, – кивнул Тома.

А потом он был очень печален.

Когда пришел Тома, Люк сидел в комнате, выходящей в сад. Он взглянул на старшего брата с тревогой и с видимым облегчением перевел дух, убедившись, что тот был один. У Тома за спиной висел рюкзак. Он опустил его на пол и сел рядом с Люком.

– У меня для тебя послание от Макса. Он говорит спасибо. – Тома сунул руку в карман и достал фляжку с коньяком. – Нужно смочить горло. – Он налил понемногу. – За что выпьем?

– Не знаю.

– Ну, тогда за нас.

Они выпили. Тома посидел молча.

– Есть еще одна вещь. – Он опять сделал паузу. – Я хочу спросить тебя кое о чем.

– Спрашивай.