Париж: анатомия великого города

Молодым поэтам для вдохновения Бодлер советовал «напиться и оставаться хмельными до конца дней своих». Безграничное пьянство, смешанное с презрением к последствиям, среди богемы тех лет считалось высшей добродетелью. Такое поведение славил пьяница Фернан Денуайе, написавший застольную песню «Les rôdeurs de nuit» («Ночные бродяги»). Песня вошла в сборник «Chanson parisiennes»[98], большая часть стихов которого была хорошо известна посетителям «У Диношо» — еще бы, ведь их частенько исполнял хором весь зал. Песня Денуайе — шутливый пересказ вечера, проведенного в винном погребке, расположенном всего в нескольких шагах от бульваров:

Quand le bourgeois dort,
Il fait soif encore,
Passons la nuit à boire!
La rue est toute noire;
Mais les vitraux des boulevards
Sont en feu, comme des regards.
Atmosphère enflammée,
Filles dans la fumée,
Eau-de-vie et bruit,
Voila notre nuit!

Boire est le vrai bien!

Après, il n’est rien!
Rien, sinon boire encore, En attendant l’aurore!

Кто там дрыхнет в этот час?
Снова жажда мучит нас!
Подавай еще вина,
Уж гулять — так допьяна!
На бульвар, где свет и гам,
В поисках прекрасных дам!
Что же мы засели тут —
Нас давно девчонки ждут,
Позабавиться не прочь —
Это будет наша ночь!

Горячит сердца вино;

Мило нам оно одно!
Наливай, не пропадет,
Пока солнце не взойдет![99]

Еще одним любимым заведением, где богема спасалась от слепящего карнавала Второй империи, было кафе «Мо-мус» на улице де Пре-Сен-Жермен-л’Оксерруа, между улицами л’Арбр и дю Лувр. Кофейня стала оплотом свободомыслия и диссидентства в самом центре торгового города. Здесь, в курительном зале, сиживали писатель Анри Мюрже и его друг Александр Шанне, шокируя буржуазных посетителей потоками ядовитой брани и саркастических обвинительных замечаний. Позднее Мюрже увековечит «Момус» в книге «Scènes de la vie de Bohème» («Сцены из жизни богемы»), впервые опубликованной в журнале «Le Corsaire» как серия рассказов. Автор получал пятнадцать франков за выпуск, но рассказы стали настолько популярными, что Пуччини даже написал по ним оперу «Богема». Мюрже раскрывает перед читателем живописный мир неустроенной, но свободной и полной драматизма жизни. В конечном счете достоинства такой литературы заключались прежде всего в том, что она творила из реальности свой мир, давая парижанам возможность вкусить от другого, манящего, яркого образа жизни.

Успех этого и подобных ему произведений объясняется тем, что описанный Мюрже мир оказался привлекательным даже для тех парижан, кто никогда не рискнул бы войти в кофейню «Момус», опасаясь быть осмеянным или оскорбленным. Атмосфера кафе и дух его завсегдатаев отражали сопротивление буржуазному самодовольству, которое с развитием османовских проектов, казалось, нашло реальное воплощение в реконструкции парижских улиц. Жизнь кофейни «Момус» стала оплотом борьбы с убеждениями и уложениями порядка, обещавшего возвращение славы Наполеона I, но в действительности похоронившего себя в суете пустых амбиций и ограниченности.

Луи Наполеон стремился прослыть «добрым тираном» и не понимал, что в сложившихся экономических и социальных условиях невозможно примирить интересы удобно устроившейся буржуазии и рабочего класса, политическая обособленность которого по мере роста экономики лишь усугублялась. Османовский Париж, порожденный стремлением к буржуазному комфорту и капиталистическому утилитаризму, воплотил в себе противостояние буржуа и пролетария в так называемой «либеральной империи». Луи Наполеон обещал реформы и заслужил прозвище «доброхот» за проекты, нацеленные на улучшение жизни бедноты. Он одобрил укороченный рабочий день, упорядочил систему здравоохранения, уничтожил старые тюрьмы, в которых заключенные содержались в антисанитарных условиях (вплоть до 1830 года осужденных заковывали в цепи и проводили через весь город), построил дома призрения и больницы. Он, как никто, знал, с какими трудностями ему придется столкнуться, и однажды в беседе с английским политиком Ричардом Кобденом заметил: «Мы во Франции не занимаемся реформами, мы делаем революции». В свою очередь и пролетариат формировал свои взгляды в ходе революций 1789, 1830 и 1848 годов, потеряв немало крови, но так ничего и не отвоевав.

Глава тридцать третья Красная молния