Париж: любовь, вино, короли и… дьявол

Вийон посвящал некоторые из своих стихов бродягам, замерзшим на набережных Сены в жестокие зимы. Умерших собирали вечерами, как мусор, их тела вывозили на кладбище Невинно убиенных и складывали в прилегающих к нему склепах-галереях. Помимо места погребения горожан кладбище было рассадником проституции и местом сбора воров, бродяг и разбойников. У некромантов и алхимиков присутствовал свой интерес — они тоже приписывали этой земле чудесные свойства и приходили сюда ночью для своих экспериментов. До сих пор недалеко от бывшего кладбища, на улице Монморанси, стоит дом знаменитого алхимика Николя Фламеля, расписанный алхимическими символами.

В XVIII веке состояние городских кладбищ ужасало городские власти. Помимо них, каждая церковь, часовня, аббатство, монастырь имели собственный погост в несколько сотен квадратных метров.

Кладбище Невинно убиенных располагалось в самом центре оживленного торгового квартала. Спрятаться от удушающего запаха, который оно распространяло, было невозможно; окрестные кухарки утверждали, что продукты, принесенные с рынка, портятся за пару часов. Мнения ответственных лиц разделились: одни ссылались на соображения гигиены, другие считали безнравственным тревожить покой умерших.

В 1745 году Академия наук и Академия медицины пришли к выводу: кладбище необходимо срочно закрыть. Однако никаких реальных мер принято не было. Прошло еще несколько десятилетий — и откладывать решение вопроса больше не представлялось возможным. В 1779 году в подвалах домов, стоявших на улице Ленжери, погасли все светильники, а один из хозяев заметил, что стена его подвала со стороны кладбища покрылась трещинами.

Фармацевт Каде де Во, инспектор по вопросам чистоты города, отдал распоряжение заложить камнями ближайшую к кладбищу подвальную дверь, укрепить стены и покрыть их толстым слоем штукатурки. Но сквозь камень продолжал просачиваться такой запах, что де Во, спустившийся в подвал для взятия пробы воздуха, потерял сознание. По стенам подвала сочилась какая-то едкая жидкость. Один из каменщиков, задев рукой стену, не вымыл ее, а просто вытер полой куртки. Рука распухла и стала болеть, а на коже появились гнойники: несчастного каменщика едва спасли. Наконец одна из стен подвала обрушилась под тяжестью недавно вырытой общей могилы на полторы тысячи трупов. Подвал очистили и засыпали слоем негашеной извести в шесть пальцев высоты, а затем загерметизировали все входы.

Между тем еще в 1765 году Парижский парламент запретил захоронение на городских кладбищах и выделил для этих целей за пределами города восемь новых участков; все деревья вокруг них были вырублены, чтобы ничто не мешало ветру рассеивать могильные запахи. Однако столичное духовенство так бурно воспротивилось покушению на его исконные прерогативы, что Людовик XV на некоторое время заморозил исполнение этого постановления.

Вольтер с возмущением писал в «Философском словаре» в статье «Погребение»: «Ни в Риме, ни в остальных частях Италии вы не увидите вокруг церквей этих ужасных кладбищ; у них зараза не соседствует с роскошью, а живые не ходят по мертвым… Это широкое замкнутое пространство совершенно зачумлено: живые тут часто умирают от заразных болезней и их закапывают так небрежно, что собаки иногда прибегают сюда погрызть кости покойников; от кладбища поднимаются тяжелые испарения; в летнюю жару и после дождей зловоние становится совершенно нестерпимым. Ведь совсем рядом с этой свалкой находятся Опера, Пале-Рояль, королевский Лувр».

Лишь в мае 1776 года во всех городах Франции кладбища были выведены из подчинения церкви. В 1780 году Парижский парламент издал особое постановление, предписывавшее полностью прекратить захоронения на кладбище Невинно убиенных. Кладбищенскую церковь снесли, а все останки вынули из земли (работы велись по ночам) и перевезли на новое подземное кладбище в местечко Пти-Монруж, за предместьем Сен-Жак. Там, на месте бывших каменоломен, возникли катакомбы Томб-Иссуар.

Название Томб-Иссуар — отголосок еще одной легенды. Когда-то к воротам Парижа пришли войска сарацина огромного роста и могучего сложения по имени Исорэ, чтобы отомстить за лучшего друга, убитого франками в Сицилии. Исорэ вызвал на бой самого смелого рыцаря. Совет, собравшийся в королевском дворце, решил вызвать отважного барона Гийома д'Оранжа. Пока Исорэ размахивал палицей, выкрикивая угрозы и оскорбления, Гийом горячо молился перед боем.