Париж на час

А еще она последнее время только и делала, что лгала. Отвечая на самые важные вопросы Игоря о любви, об их будущем, она кивала, со всем соглашалась и улыбалась одними губами. Как могло случиться, что она сама себя загнала в тупик? Что, если вернуться обратно? Пусть не к Седову, а просто к себе? Взять вот сейчас Машу, собрать ее и, когда вернется Игорь (он постоянно уходит, возвращается ненадолго и снова уходит, прямо как Седов!), признаться ему, что не готова пока жить с ним. Что она тоскует по той, прежней жизни. Что он ей скажет?

Она боялась разозлить его. Боялась, что он будет с ней резок и груб. Ведь она его совсем не знала.

Когда он вернулся, она снова вынуждена была встретить его улыбкой, обнять его. Они, словно плохие актеры (во всяком случае, она уж точно), играли в семью. Вели себя так, словно давно женаты. Но это внешне. Игорь тоже был напряжен. Может, он чувствовал что-то? Может, он тоже уже успел разочароваться в ней и теперь не знал, как сказать?

Нет-нет, она не станет и дальше притворяться, скажет, что хочет домой, в Москву. Больше того, она спросит его (если наберется решимости), быть может, они поторопились? И если он скажет, что да, что и он тоже не готов… Уф… Он так не скажет. Никогда. Хотя бы из вежливости. А если у него и в мыслях ничего такого нет, то встревожится, ему будет больно. И получится, что она, такая глупая, сделала несчастными сразу двух людей!

Почему-то подобные мысли у нее появлялись лишь тогда, когда Игоря не было рядом. Когда же он появлялся, она только первые минуты бывала в каком-то оцепенении, словно не понимая, что с ней происходит, но шли минуты, Игорь окружал ее заботой, нежностью, обнимал ее, и она словно успокаивалась. А ночью она презирала себя за то, что бывает по-настоящему счастлива…

Окончательно запутавшись в своих чувствах, Саша взяла маленькую дочку за руку и повела в ванную комнату — мыться.

— Папа?! — сказала девочка, оглядываясь.

— Папа в Москве. Вот приедем, и ты его увидишь.

Смешно выставив ладошки, Маша улыбалась. Она ничегошеньки не понимала. Она еще была так мала.

Уложив дочку спать, Саша прошлась по квартире. Игорь сказал, что Ольга Дмитриевна купила эту квартиру в прошлом году. Прекрасное приобретение! Просторная, с окнами в пол. За стеклом переливался огнями Берлин…

Саша обошла все комнаты — ковры, диваны, полупустые книжные полки с какими-то рекламными проспектами, журналами. Квартира не выглядела жилой, она еще пахла краской, штукатуркой. Стены пустые — она улыбнулась. Совсем как дом Игоря. Быть может, когда-нибудь Ольга Дмитриевна поручит, точнее, доверит ей оформить и эту квартиру. Необязательно расписывать стены, можно просто поработать над интерьером. Ладно, время покажет.

Она взяла с полки пачку журналов и расположилась на диване. В основном это были журналы «WOHNIDEE», старые выпуски. Листая, она представляла себе, как Ольга Дмитриевна, покупая эту квартиру, мечтала сделать ее уютной, теплой… Хотя она ведь могла купить ее с целью сдавать…

Из одного из журналов выпали фотографии. Они рассыпались по полу, Саше пришлось их подбирать. Это были снимки, сделанные в какой-то квартире или доме. Спальня, над кроватью прямо на стене словно расцвел розовый куст. Нет, этого не может быть… А это? Просторный холл, залитый солнцем, и на стене выписана сценка из французской пасторали. Или вот еще. Большая гостиная, стены которой расписаны, как лавандовые поля. Ведь это ее работы. Ее старые работы. Она расписывала дом там, в Подмосковье… Выходит, Ольга Дмитриевна основательно подготовилась, собрала информацию о ней, о Саше, прежде чем нанять ее работать в дом сына. Но ведь у нее на это были чуть ли не сутки! После разговора на детской площадке она довольно быстро приняла решение нанять ее. И как эти фотографии оказались в Берлине? Она что, привезла эти старые немецкие журналы из Москвы сюда, в эту квартиру? Ей что, больше делать нечего, кроме как возить такую тяжесть в самолете?

Из следующего журнала тоже выпали фотографии. Только теперь на фото были они с Валерой. Такие снимки получаются, когда за людьми следят. Когда срабатывает стоп-кадр: вот Саша выходит из дома с коляской, вот Валера садится в свою машину… И крупный план.

Неужели она таким образом подыскивала невесту для сына? Но почему выбрала ее, Сашу? Неужели во всей Москве невозможно было найти незамужнюю девушку без ребенка? Зачем ей понадобилась замужняя женщина? И при чем здесь фотографии ее работ? Она что, мечтала найти и жену, и художника-дизайнера в одном флаконе?

Вернулся Игорь. Как всегда, нагруженный подарками. Он протянул ей большую коробку, перевязанную красной лентой. Как в кино. Там была короткая соболиная шубка.

— Надень, прошу тебя! Если окажется велика, то нам обменяют!

Он сам надел на нее, на бесчувственную, перепуганную, шубу.

— Игорь, нам надо поговорить…

…

— Ольга Дмитриевна, это я, Седов, — сказал он в микрофон домофона.

— Валерий Николаевич? Минутку. Открываю.

Она открыла ему, но войти не дала.