Париж ночью

Официант, кланяясь и улыбаясь, долго вел меня какими-то подвальными коридорами и лестницами, а когда мы вошли в нужное помещение, то я страшно пожалел, что забыл свой фотоаппарат в зале ресторана. Эту картину хотелось запечатлеть. Практически всю небольшую комнату с очень низким потолком занимал огромный письменный стол, за которым на подушках восседал толстый турок карликового роста в синей шелковой рубашке. Его волосатую грудь украшала массивная золотая цепь, а на пальце красовался перстень с огромным рубином. Возле стола лежала полуголая суперзвезда заведения — женщина-бегемот. Из-за своей толщины стоять она не могла. Толстуха исполняла роль переводчицы с английского на турецкий. Вдоль стен стояли охранники со свирепыми лицами. Там же у стены примостился американец. Ему приходилось труднее всего — плечи его упирались в потолок, а голову приходилось держать под наклоном.

Он качал права:

— Я объехал весь мир. Нигде нет таких цен. Двадцать пять баксов за один джин-тоник? Да у нас в Штатах за такие деньги можно выпить ведро.

Но карлик в синей рубашке был непробиваем:

— Заплатите по счету и уходите.

— У меня все деньги на корабле.

— Пусть ваш друг, — кивнул на меня карлик, — вам поможет. Вы поможете вашему другу, мистер?

— Я могу подвезти твои деньги, — сказал я американцу, — только скажи, где их забрать.

— Это не надо переводить, — бросил американец толстухе и обратился ко мне: — Да есть у меня деньги. Но я хочу, чтобы меня уважали.

— Если есть, то заплати, и пойдем.

— Нет, я поставлю на место эту турецкую шваль. — И опять обратился к толстухе: — Это не надо переводить.

Ситуация явно заходила в тупик.

— Видишь ли, — сказал я американцу, — мы с моей подругой устали и хотим спать. Нужно кончать с этой бодягой.

— Вы что уходите?

— А что нам тут делать?

— Тогда я пойду с вами.

С этими словами американец вытащил из бумажника кредитную карточку и бросил ее на стол.

Карлик повел бровью. Чьи-то услужливые руки засунули ее в машину для оплаты кредиток. Американец наклонился над столом и набрал свой код. Из машинки выполз чек.

— Выпустить его, — приказал карлик охране.

Когда мы шли в порт, американец продолжал кипеть:

— Как я ненавижу этот Стамбул!

К счастью, это был первый и последний день, когда мы с ним общались. Но напоминал он о себе еще неоднократно. Сначала его побили пассажиры за бесцеремонное обращение с женщинами.

Не успели исчезнуть синяки с его рожи, как его избили матросы за то, что он отказался возвращать карточный долг.

После встречи с командой он ходил с костылем и громко жаловался, что его специально обжулили местные шулеры.

А после того как он устроил скандал с битьем посуды в ресторане, где ему почему-то не понравилось обслуживание, капитан приказал высадить его в ближайшем порту.

Это случилось перед заходом в Пирей. К пирсу специально подъехал американский консул в Греции и после непродолжительного изучения документов американца заявил, что паспорт Соединенных Штатов, которым так любил размахивать двухметровый пассажир, фальшивый и ему, консулу, некого здесь защищать. У «американца» сразу обнаружился другой паспорт, румынский.

Все пассажиры круиза, облепив борт, наблюдали за этой сценой. Консул пожал на прощание руку нашему капитану.

Румына увезла полицейская машина.

А мы поплыли в Италию. 

Ангел в Риме

Ты же знаешь, дорогой Пьер, как важна для путешествия хорошая компания. Нам тогда очень повезло. Среди пассажиров оказался великий драматург, выдающийся поэт и художник Тонино Гуэрра, путешествовавший со своей русской женой Лорой. Мы познакомились еще в Москвеу где он писал сценарий для «Мосфильма». Я нисколько не преувеличил, назвав его великим. По его сценариям Федерико Феллини снял «Амаркорд », Микеланджело Антониони «Блоу-ап », а Андрей Тарковский «Ностальгию». Он был лауреатом специальной премии Европарламента «Сценарист Европы № 1».

По вечерам мы сидели в шезлонгах на верхней палубе, и он рассказывал нам об Италии. С особым восторгом описывал города вокруг Флоренции — Сиену, Лукку, Пизу, Сан-Джеминьяно, Вольтерру — и советовал когда-нибудь их посетить.