Париж.ru

– Да! – раздраженно крикнул Бенуа. – Слушайте, шеф, не мешайте, у меня как раз наклевывается беседа с информатором...

– Мне только что позвонили из Москвы, – выдохнул Себастьен, и по его голосу Бенуа понял, что шеф на пределе самообладания.

Вот уж воистину – дьявол! В Москве не должны знать о том, какую лажу они напороли: потеряли Шведофф в аэропорту и вдобавок сперли его документы. Они еще вчера обсуждали все это и решили молчать, пока не исправят ситуацию. Но другое дело, если Шведофф сам вышел на связь с Москвой. Тогда дело плохо...

– Ну что там? Шведофф настучал на нас? – настороженно спросил Бенуа, не сводя глаз с девушки и мысленно умоляя ее бежать помедленней, чтобы он успел закончить разговор с Себастьеном.

– Что? Нет, он не звонил туда, а я сказал, что у нас тут все в порядке. То есть о нем даже речи не шло. Дело совершенно в другом! В другом! – Шеф даже поперхнулся от волнения. – Ты помнишь ту русскую девчонку, которая приехала к крошке Брюн, а потом вместе с ней уехала в Мулен?

Бенуа чуть не рухнул где стоял. Русская девчонка, которая приехала к крошке Брюн? Мон Дье! Какой же он идиот! Так вот почему показалась ему такой знакомой мордашка этой сексапильной спортсменки! Вот почему почудилось, будто видел ее раньше! Ну что ж, Бенуа всегда знал, что ему надо как следует спать (желательно не одному, но и не в компании с Тьерри!) и вовремя завтракать, чтобы его голова хорошо работала. Неудивительно, что его мозги от бессонницы и от голода помутились и он не смог вспомнить, где видел девушку.

Да в Париже, где еще! В Париже на рю Друо – в тот момент, когда она садилась в «Смарт» вместе с Николь. Только тогда на ней болтался какой-то жуткий балахон, скрывая очаровательную фигуру, поэтому Бенуа и не врубился сразу.

Но это что получается, мадам и мсье? Красотка вышла из того самого жуткого голубого дома, над которым они хихикали вчера с Тьерри. Значит... значит, это дом Николь Брюн. Ура! Найдены! Найдены!

– Разумеется, я ее помню, шеф! – хмыкнул Бенуа, с удовольствием разглядывая фигуру бегуньи, которая была уже совсем близко. Порою она приостанавливалась, срывая на обочине то мак, то цикорий, то кустик клевера, так что в руке у нее собрался уже небольшой букетик. До чего же поэтичная натура, ах ты, милашка! – Помню, не сомневайтесь! Такие сиськи раз увидев, не скоро забудешь!

– Придурок! – взвизгнул шеф. – Вчера день ушел псу под хвост – не отправьте туда же и нынешний. Забудь о ее сиськах! Знаешь, кто она такая? Валери Лебедефф! Та самая!

– Валери Лебедефф? – недоумевая, повторил Бенуа – и его аж потом прошибло, когда он вспомнил это имя. – Она?.. Она?! Неужели? Та самая?! Не может быть!

– Она, она, не сомневайся, – задыхался от волнения шеф. – Так что вы должны взять не только Понисофски, но и эту красотку. Понял? Ты понял? Немедленно звони Гийому – теперь ты без него точно не обойдешься. И докладывай мне постоянно, как дела, понял?!

Себастьен отключился. А Бенуа стоял, так и зажав в руке телефон, смотрел на девушку, бегущую к нему по склону холма, и думал о том, что его горластая маменька там, на небесах, где она пребывает уже который год, вытребовала-таки аудиенцию у господа бога и вынудила его послать козырную карту ее сиротке-сыну Бенуа д'Юберу.

Вот она, эта козырная карта. Перед ним. Только руку протяни! Червонная дама – его любимая масть. И уж эту партию Бенуа не проиграет!

Вениамин Белинский. 2 августа 2002 года. Нижний Новгород

Сорок шестой поезд из Москвы прибывал в Нижний в половине девятого, а за сорок минут до этого доктор Белинский все еще топтался на площади Свободы, не ведая, куда податься: на улицу Минина (десять минут ходу) или на Автозавод (час езды на маршрутке). Как ни утихомиривал он себя весь этот день (даже дождь перестал, а Веня никак не мог успокоиться), как ни усмирял, как ни взывал к отцовскому и супружескому долгу (можно было посидеть с пацанами за шахматами или почитать им, погулять с Инной или повести ее в кафе, в ночной клуб, ну что-то этакое придумать романтическое!), все было бессмысленно. В конце концов Белинский махнул рукой на все приличия на свете и просто-напросто сбежал из дому. Ну что он мог поделать, если изнемогал от любопытства... того самого, которое, как известно, погубило кошку. Если честно, Веня не знал, как именно это произошло, поскольку встречал это интригующее выражение лишь в английских переводных романах. Да какое ему сейчас дело до каких-то там иноземных кошек? Ведь не только в любопытстве дело, не одно оно мучило и терзало Веню, словно язва желудка или двенадцатиперстной кишки!