Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Если богословский факультет был, можно сказать, данью Средним векам (когда Сорбонна по праву считалась центром европейской теологии), то остальные факультеты целиком принадлежали Новому времени. Факультеты эти, впрочем, имели разную репутацию: словесный и научный ценились ниже, чем медицинский и правоведческий (точнее, Медицинская и Правоведческая школы). На два первых студенты записывались в основном для того, чтобы сдать экзамен на степень бакалавра словесных наук (`es lettres) или бакалавра точных наук (`es sciences). Лишь те, кто сдал этот экзамен и получил соответствующий аттестат, имели право записаться на правоведческий или медицинский факультет. Степень бакалавра словесных наук нужна была всем, а бакалавра точных наук – только будущим медикам, и то не всегда, а лишь в периоды с 1823 по 1831 и с 1836 по 1852 год. Многие молодые люди, жившие и учившиеся в провинции, приезжали сдавать экзамен на степень бакалавра в Париж, чтобы здесь же продолжить учебу в университете. Ежегодно экзамен на степень бакалавра словесных наук сдавали от 2 тысяч до 3,5 тысячи молодых людей. Экзамен был сложный, и, как правило, успешно справлялась с ним лишь половина сдающих (а иногда и того меньше). Экзамен на бакалавра точных наук был еще труднее, и соискателей здесь было гораздо меньше – около 300 человек в год.

Аудитория Сорбонны была сугубо мужской, поскольку женщины на лекции не допускались. Иностранцы, желавшие слушать профессоров этого университета, должны были получать специальную карту, позволяющую им посещать лекции. Эту карту следовало всегда иметь при себе, в чем пришлось убедиться русскому мемуаристу Д.Н. Свербееву. В 1822 году он оказался свидетелем настоящего бунта студентов Сорбонны против профессора естественного права Порте – ретрограда, защищавшего в своих лекциях неограниченную монархию. Свербеев вспоминает: «Студенты, при появлении его на лекции, встречали его свистками, каким-то собачьим лаем и петушиным криком, так что профессор, как ни силился восстановить порядок, должен был оставить аудиторию. В следующий раз явился Порте уже не один, а с деканом университета, но встреча была та же. По удалении из аудитории профессоров вошло человек пять жандармов, и старший из них объявил, что все находившиеся в классе лица арестованы до дальнейших распоряжений. Несколько человек, находившихся тут, иностранцев, в том числе и мы, русские, заявили о том, что мы не участвовали в беспорядке, а потому и просим позволения удалиться. Тем из нас, которые имели при себе печатные виды на посещения лекций, позволено было уйти; не имеющим этих карт, в том числе и мне, предложено было отправиться в главную парижскую полицию, pr'efecture de police, которая одна может быть удостоверена в подлинности наших показаний. Нам замечено было, что мы сами были виною этой неприятности, нарушив правило и обычай иметь при себе билеты. Итак, нас повели в полицию, продержали там голодных часа четыре и, уверившись, что мы действительно иностранцы, живущие в месте, нами показанном и в префектуре записанном, отпустили домой».