Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Показателен в этом отношении сюжет романа Бальзака «История величия и падения Цезаря Бирото» (1837). Заглавный герой, сын виноградаря, в 14 лет пешком пришел в Париж из Шинона; он стал рассыльным в парфюмерной лавке, потом сделался в ней же старшим приказчиком, а потом выкупил ее у хозяев. Дела Бирото шли превосходно до тех пор, пока он не пожелал вести более роскошный образ жизни и не вознамерился расширить свою скромную квартиру, чтобы устроить в ней бал. Деньги для этого он надеялся получить от спекуляций земельными участками в центре Парижа, но враги довели его до банкротства.

В реальности многочисленным парижским лавочникам эпохи Реставрации и Июльской монархии грозили опасности куда более прозаические: многие из их постоянных клиентов бедствовали и все время норовили взять товары в долг. Кроме того, в 1830–1840-е годы в Париже начали открываться крупные магазины, которые вытесняли мелких торговцев, не имевших сил с ними конкурировать.

Существенную часть парижского населения – около трети – составляли мастеровые. В начале 1823 года, по оценкам префекта полиции, их было около 244 тысяч, а в середине 1830-х годов, согласно подсчетам современника, исследователя быта рабочих Антуана-Оноре Фрежье, их число колебалось между 235 и 265 тысячами. Значительного увеличения численности не произошло только потому, что с конца 1820-х годов все больше мастерских и фабрик покидали Париж и обосновывались за его пределами.

Примерно четверть от общего числа мастеровых составляли женщины; половина из них были надомницами. Среди мастеровых было также немало детей: в 1826 году в Париже насчитывалось 25 тысяч девочек и 20 тысяч мальчиков, отданных «в учение» на фабрики и в лавки. Как правило, хозяева не брали учеников моложе 12 лет, однако на больших ткацких фабриках трудились даже восьмилетние дети, причем наравне со взрослыми – по 14 часов, с двумя получасовыми перерывами.

Самую многочисленную «армию» парижских мастеровых составляли строительные рабочие; впрочем, эта армия делилась на многочисленные подразделения (каменщики, плотники, стекольщики, слесари и проч.), которые не смешивались между собой и существовали независимо одно от другого.

Продолжительность рабочего дня мастеровых регламентировалась полицейскими указами. Те, кто трудился в мастерских, должны были начинать работу в 6 утра и заканчивать в 8 вечера. Строительные рабочие в летнее время (с 1 апреля по 30 сентября) трудились с 6 утра до 7 вечера, в остальную часть года – с 7 утра «до темноты», с двумя часовыми перерывами на еду (с 9 до 10 часов и с 14 до 15).

Подрядчики ежедневно нанимали строительных рабочих, причем в городе существовали определенные места, куда рано утром сходились мастеровые разных специальностей: каменщики являлись на Гревскую площадь; слесари, маляры и стекольщики – на Жеврскую набережную (после 1826 года – на площадь Шатле). На подсобные строительные работы нанимались многочисленные провинциалы, приезжавшие в Париж в поисках заработка; они поселялись вблизи Ратуши или на острове Сите – в скверных жилищах, где в одной спальне стояло от шести до тридцати кроватей. В таких же условиях жили и другие приезжие мастеровые, не имевшие семьи, – булочники, парикмахеры, портные. С 1831 по 1846 год число людей, живущих в Париже в чудовищной тесноте и антисанитарных условиях, выросло в два с лишним раза и достигло 50 000 человек. Мастеровой, которому удавалось скопить немного денег, переселялся в более удобное помещение, которое нанимал в складчину вместе с несколькими приятелями; наконец, заведя себе подругу, он снимал отдельную комнату.

Ремесленники, как правило, получали за свой труд больше, чем строительные рабочие, и меньше боялись потерять работу, но зато условия их труда в тесных, душных, темных помещениях были гораздо хуже, чем у строителей. В 1830 году журналист А. Люше описал типичный дом на улице Сен-Дени и его обитателей – представителей самых разных профессий:

«На первом этаже магазин тканей и галантерейная лавка; на антресолях магазин, где торгуют сукном, и мастерская, где шьют белье и дамское платье; на втором этаже – магазин, где продают ленты; на третьем – мастерская, где изготовляют перья; на четвертом – мастерская металлических украшений, мастерская, где делают веера, и другая, где шьют подвязки; на пятом – мастерская, где изготовляют изделия из позолоченной меди; на шестом – мастерская по изготовлению алебастровых каминных часов; здесь полтора десятка рабочих трудятся в помещении, равном по величине будуару знатной дамы; на седьмом живут приказчики магазина тканей и магазина лент; под самой крышей, рядом с трубами, обитают три портных и один сапожник; итого восемьдесят жильцов на один дом, и все как один – трудящийся люд».

В подобных условиях жили и сотни надомников, которые работали на часовщиков и ювелиров, портных и сапожников, а также женщины-надомницы: портнихи, вышивальщицы, мастерицы, расписывающие веера, нанизывающие бусы или изготавливающие искусственные цветы по заказу хозяек модных лавок с Вивьеновой улицы или пассажа Панорам.