Париж в кармане

– Выгнала, и давно. Говнюк, за юбками увивался. Знаешь, – вздохнула и перевела взгляд на свои накрашенные ногти, – думала я, думала и надумала. Чего одной-то лямку тянуть? Тяжело это. Средств не хватает, вон как жизнь удорожала. А ты все же как-то обязан… если по совести. В общем, одной невозможно…

Марк глаза выкатил – кажется, тетя Клара предлагает ему свою руку с бордовыми когтями! Демоническая женщина и абсолютно без мозгов.

– Слушай, чего ты вылупился на меня, как на парад? – спросила она. – Да, денег у тебя прошу, ну и что? Так не для себя же!

– А, простите за любопытство, для кого? – поинтересовался желчно.

– Для Алиски, – пояснила Клара просто и, главное, доступно.

– Не понял. Для кого?!

– Ой боже ж мой! Ты совсем тупой? Для Алиски. Она ж не работает, а парню четыре месяца, такой бутуз… и характером в тебя, в смысле, вредный и доставучий…

У Ставрова ноги подкосились, он опустился на стул без дозволения.

– Так ты знаешь, где она?! И знала?!

– А то! Да она из больницы ко мне приползла еле живая. Потому и не приглашала тебя в дом, что Алиска у меня жила. А тебе не разрешала говорить, чтобы та тварь вторично не напала. Ребенка не хотела потерять. Дура, сейчас мать-одиночка. Плохо ей было, не вставала с дивана. А как окрепла, я ее отвезла на нашу родину. У меня домик есть, тут недалеко, раньше сдавала, а сейчас нет желающих. С ней и была, да средств не хватает. У меня пенсия по инвалидности, я не могу содержать ее, вот и клянчила у тебя деньги. Да не бойся, все ей отдавала и врала, мол, сбережения трачу.

– Какая же ты сволочь, – с чувством произнес Ставров.

– Сам ты сволочь, – отозвалась Клара беззлобно. – Нет, какая-то гадина чуть не убила мою Алиску, он, можно сказать, дитю не обрадовался, а я сволочь? Нет, его бабы не поделят, а я сволочь? Интересно! Я ей как мать, я не позволю…

– Адрес давай! – процедил Ставров, вскочив.

– Да на! – легко вспорхнула с дивана «инвалидка» и подала готовую бумажку.

Мельком взглянув на адрес, Ставров рванул из квартиры, беззвучно матеря тетю, которая семенила следом:

– Чокнутые вы все. Что, нельзя по-человечески? Нравится тебе Алиска, женился бы. А вам лишь бы шуры-муры. Алиске не говори, что я ее выдала, слышишь?

– Да пошла ты! – буркнул он уже внизу. Лехе сказал, садясь за руль: – Я еду к Алисе, это шестьдесят километров от города, а вы можете быть свободны сегодня.

– Машина неисправна, – предупредил Леха. – Я собирался завтра сдать в ремонт. Учти, заглохнуть может…

– Да работает как часы, – встрял Тимур и тут же пожалел.

Леха метнул в него испепеляющий взгляд, от которого Тимур съежился, а он продолжил обстоятельно уговаривать Марка взять в особняке другую машину. Тот согласился, поторапливал, а пересев на «Ауди», сразу выехал со двора. Леха свистнул, та же машина, на которой они приехали, вырулила из гаража. Когда успели договориться с Кешей, Тимур не в курсе. Впрочем, они умудряются понимать друг друга без слов. Таран с досадой подтолкнул Тимура:

– Лезь, болтливый попугай. Кто тебя просил вякать? Ух, и надоела же мне твоя армянская морда!

– Ну и пожалуйста, могу отчалить от вашего шалаша…

– Я тебе отчалю, – свирепо пригрозил Леха. Поймав в поле зрения «Ауди» Ставрова, сбавил ход. – Вон он. Из-за тебя чуть не упустили Марка. Так, едем за ним. А то не нравится мне ночной гость в дурдоме.

За городом Тимур понял, что путь предстоит длинный, со скукой загляделся на невыразительный пейзаж за окном и думал о потрясающем невезении. Отношение к нему прям как к зэку. Точно, он зэк и есть, никакой свободы, лишь воспитание: не воруй, клюв закрой, туда-сюда нельзя! Однажды посетил оперу – тоска зеленая. Поют и поют, можно сказать, воют, а слов не разобрать, даже смеялись под музыку, отчего мороз по коже пробегал. Вечерок, правда, урожайный сложился, два кошелька выудил, цепочку с клуши снял. Но один мужик на сцене душевно жилы рвал, то есть пел песню, где просил свободы. Так и Тимуру впору взвыть: да дайте же мне свободу, черт вас дери, свободу и денег, ведь заработал!

Чем ближе подъезжал Марк к поселку, тем больше волновался. Не верилось, что пропажа Алисы может разрешиться так незамысловато. Когда смотрел на Лину в гробу, не вздохнул с облегчением, так как недосказанность хуже жирной точки, а она не сказала, что сделала с Алисой. Выходит, Лина говорила правду.

В поселке городского типа расспрашивал людей, где найти нужную улицу. Времени потратил больше, чем добирался сюда, кружа по улицам с частными дворами, распланированными вразброс и криво. Вечерело, когда остановился у маленького дома, где должна, судя по адресу, жить Алиса. Остановился и некоторое время неподвижно сидел. А если Клара надула? Если цель ее была выманить деньги? Что ж, еще одно разочарование, он привык к обману, переживет – уговаривал себя и не уговорил. Нет, не переживет. Сколько можно выдерживать оскалы судьбы? А не оставить ли все как есть? Дать «инвалидке» на лекарства, чтобы голову подлечила, и предупредить: будет вымогать деньги – сдаст в дурдом, дорожка туда проторенная. Марк сжимал в пальцах ключ зажигания…