Парижане. История приключений в Париже

Студенты собрались на Восточном вокзале и пошли по бульвару Маджента. Когда демонстрация проходила перед штаб-квартирой социалистической партии, на балконе появились несколько пожилых социалистов с поспешно сделанным транспарантом, провозглашающим «солидарность со студентами». Студенты в ответ начали скандировать: «Оп-пор-ту-нис-ты!» и «Бюрократов – на улицу!». Приведенные в замешательство этим анархистским презрением к политическим традициям и отсутствием уважения к возрасту, социалисты в смущении скрылись за окнами. Однако политик-социалист Франсуа Миттеран присоединился к демонстрации и предложил себя в качестве компромиссного кандидата в случае президентских выборов.

На площади Республики студенты соединились с рабочими. Толпа (по официальным оценкам, двести тысяч человек) двигалась по улице Тюрбиго к площади Шатле и левому берегу вместо того, чтобы следовать традиционному направлению маршей рабочих (от площади Республики к площади Бастилии). Прошло несколько часов, прежде чем голова колонны достигла площади Денфер-Рошро, пройдя по бульвару Сен-Мишель.

21

Коммунистическая газета «Юманите» осуждала студентов как «сомнительных элементов» и «буржуазных леваков». Всеобщая конфедерация профсоюзов (ВКП), находившаяся под влиянием коммунистов, называла их «псевдореволюционерами на службе буржуазии». Но на молодых рабочих большого завода «Рено», расположенного в Булонь-Биянкур (коммуна в западном, самом густонаселенном пригороде Парижа. – Пер.), произвела впечатление спонтанность действий студентов. И хотя им казалось странным жаловаться на университетское образование, они сочувствовали их веселой анархии. Некоторые молодые рабочие приходили на работу без своих синих спецовок: на одних были кожаные куртки, на других – пиджаки, которые были униформой, строго закрепленной за служащими управленческого звена высших рангов. Они устали от настойчивых требований профсоюзов следовать «партийной линии» и не очень возражали против того, чтобы самим стать буржуа.

Демонстрация прошла через округ Тампль, где к ней присоединились улыбающиеся алжирцы, которые видели, как членов их семей убивали парижские полицейские в 1961 г.; они тоже стали скандировать: «CRS – SS!» Тысячи школьников шли в безупречном порядке, поделенные на округа, с аккуратно написанными транспарантами, призывающими к «демократической реформе системы образования». Они прошли по кварталу Марэ, где в разрушающихся дворцах забытой цивилизации обитали воинствующие рабочие и неимущие интеллектуалы-буржуа. Активистам третьего и четвертого округов было не привыкать проводить конец недели в полицейском участке после того, как они нарисовали последний выпуск своей «стенгазеты» на стенах рынка Анфан Руж на углу улицы Шарло. У многих из них была временная работа – они работали в компаниях, занимающихся строительством и сносом зданий, или (как безработные выпускники социологического факультета) проводили опросы для организаций и едва ли могли позволить себе бастовать.

Достигнув договоренности с полицией, распорядители от ВКП контролировали марш, который по решению профсоюзов должен был быть мирным, и приглядывали за школьниками, анархистами и группами рабочих и студенческих активистов. Студенты скандировали: «Власть рабочим!» и «Прощай, де Голль!». Транспаранты профсоюзов гласили: «Защитим нашу покупательную способность».

22

Когда в 17.30 голова колонны достигла площади Денфер-Рошро, произошло нечто, что в тот момент показалось переломным моментом, хотя теперь в этом можно увидеть подтверждение, по сути, буржуазной цели бунта. Распорядители от ВКП образовали живую цепь и стали мешать студентам продолжать марш. Студенты собирались провести самый крупный митинг, который когда-либо проходил на Марсовом поле со времен введения Робеспьером праздника Верховного Существа в 1794 г. Громкоговорители просили толпу разойтись, рекомендовали соблюдать «порядок, спокойствие и достоинство». Когда студенты отказались разойтись по домам, члены ВКП стали сбивать их с ног и вырывать транспаранты у них из рук.

Только несколько тысяч студентов дошли до Марсова поля. Посидев на траве у Эйфелевой башни, послушав речи, студенты снова заняли Сорбонну, в то время как профсоюзные лидеры пошли по домам и стали готовиться к переговорам с правительством.

23

Теперь Париж вступил в период радостного хаоса. Несмотря на профсоюзы, всеобщая забастовка продолжалась. Вскоре за бензином выстроились очереди, а с улиц исчезли «ситроены», «форды», «пежо», «рено» и «симки». Парижане заново открывали для себя свой город и заговаривали друг с другом на улицах. Пустые железнодорожные пути сияли на солнце, рыбакам на Сене и канале Сен-Мартин не мешали волны от проплывающих барж. Даже магазин «Монопри», супермаркеты которого, расположенные в подвальных помещениях, произвели нечто вроде революции в розничной торговле, работая по понедельникам, оставался закрытым.