Парижанка в Париже

– Хорошо. Сейчас я вас развяжу. И вот вам бумага, пишите все, что знаете. Обстоятельно, вам пока что торопиться тоже как-то не к лицу. Потом я посмотрю, насколько то, что вы сочините, представляет для меня интерес.

– Я ничего не сочиняю! – возмутился француз. – Я истинный патриот Франции!

– Ну, если вы полагаете, что истинный патриотизм вообще стоит денег, за него я дам вам хорошую цену! Пишите! – «обнадежил» его Васильчиков.

В Париж из Тулона Андрей возвращался с письмом от нашедшегося, в конце концов, конфидента, но, главное, с новым и весьма ценным, завербованным агентом.

Из информации, которая поступила к Васильчикову от завербованного француза, сформировалась довольно четкая картина. Из-за близости острова к континенту, верные Наполеону люди регулярно поставляли императору информацию о том, что в действительности происходит во Франции. Остальные державы – Австрия, Пруссия и Россия его интересовали в меньшей степени.

Население недовольно приходом Бурбонов, хотя король и не увлекался репрессиями, больше того, Людовик XVIII не стал менять системы управления, сохранив и «кодекс Наполеона», и суд, и армию. Но на значительные посты назначали бывших эмигрантов, которые ни дела не знали, ни страны не понимали.

Крестьян больше всего волновало, что у них отберут землю – самую большую ценность. Вполне возможно, что слухи об этом распространяли не без ведома Императора. И хотя орден Почетного легиона сохранился, но трехцветное боевое знамя было заменено на белое королевское. Естественно, у заслуженных ветеранов Великой армии все это вызвало неудовольствие. Батальон старой гвардии, те самые «старые ворчуны», скучал на Эльбе, но был готов в любой момент выполнить приказ Императора, в груди которого билось беспокойное сердце, а размышления сводились к одному – он должен найти достойный ответ превратностям судьбы.

Но сводилось все к тому, что он неизбежно будет воевать. Впрочем, он и не представлял себе иной жизни.

* * *

Париж. 2009 год.

– Ребята, а у меня же для вас специальный подарок! – загадочно улыбнулся Володя и полез в свою сумку. Правда, сначала он достал пластмассовую коробку, в которой была масса самых разнообразных таблеток и в обычных блистерах, и в пластмассовых баночках. К счастью, там не было ампул и шприцев – этих сигналов о серьезности положения. Наконец он извлек толстенную книгу.

– Помните, как во времена Советского Союза говорили – книга лучший подарок? Вот мне это и засело в голову на все времена. А так как я хочу, чтобы вы ели с удовольствием и вкусно, то дарю вам вот это!

На обложке был портрет Александра Дюма, репродукция, вероятнее всего, какой-то французской картины и вытисненное золотом название – «Большой кулинарный словарь».

– Супер! – оценил книгу Николай. – Я еще два года назад слышал от отца, что его коллега по министерству работает над гениальным кулинарным произведением Дюма. И вот – такой подарок! Знаешь, Вова, а ведь книга действительно – лучший подарок. Особенно такая.