Парижская вендетта

— Этот район называется Маре, в переводе с французского — «болото». С пятнадцатого по восемнадцатый век, после осушения земель, тут строили особняки богачи-аристократы. Потом квартал пришел в упадок, сейчас опять входит в моду.

По обе стороны оживленного проспекта высились элегантные здания с узкими фасадами. Куда ни взглянешь — всюду розовый кирпич, белый камень, угольно-серый сланец и кованые балюстрады. В модных бутиках, парфюмерных магазинах, кафе-кондитерских и роскошных картинных галереях кипела праздничная суета.

— Многие дома на реставрации, — объяснила Меган. — Скоро квартал вновь станет престижным.

Сэм тем временем пытался разобраться, что за человек его спутница. Вроде бы отчаянная, рискованная — на все, кажется, готова, чтобы доказать свою правоту. Но в музее действовала так хладнокровно… Не то что он.

Это его расстраивало.

— Когда-то здесь размещалась парижская штаб-квартира тамплиеров. В одном из домов жил Руссо. Виктор Гюго тоже обитал неподалеку. И Марию-Антуанетту с Людовиком Шестнадцатым держали в заточении в этом же квартале.

Коллинз остановился.

— Ну а мы что здесь делаем?

Меган, притормозив, развернулась. Макушка ее головы не доходила ему даже до подбородка.

— Сэм, ты умный парень. Я сразу поняла. По твоему сайту, по письмам. Мне много кто писал, люди со схожими взглядами. Только большинство из них с приветом. А ты — нет.

— А ты?

Девушка усмехнулась.

— Это тебе решать.

Пистолет перед выходом из музея Меган сунула под куртку за пояс. Стреляла она уверенно, чувствовался опыт. Интересно, что будет, если он сейчас развернется и уйдет?

— Веди! — решительно сказал Коллинз.

Они свернули за угол. Снова дома, дома, дома, настроенные впритык многоэтажки, пороги вровень с тротуаром… Людей намного меньше. Не так шумно. И до оживленной дороги далеко.

— У нас есть выражение «Старо, как мир», — произнесла Меган, — а парижане говорят: «Старо, как улицы».

Сэм уже обратил внимание на синие эмалированные таблички с названиями улиц на угловых зданиях.

— Названия улиц имеют определенный смысл, — пояснила она. — Часто встречаются известные имена или события. Или направление, куда ведет улица. Или же фамилии выдающихся квартирантов, проживавших на улице. Или же название говорит об отличительной особенности улицы. В общем, просто так здесь ничего не бывает.

На углу, под табличкой «улица Арэне», они остановились.

— Паучья улица, — перевел Коллинз.

— Ты знаешь французский!

— Немного.

Ее лицо озарила победная улыбка.

— Зато ты ничего не знаешь о том доме! — Девушка указала в глубь узкой улочки. — Видишь? Четвертый.

Само собой, Сэм его видел. Черные диагонали по фасаду из красного кирпича, многостворчатые окна, железные балюстрады. Позолоченная калитка под широким арочным проходом, увенчанным лепным фронтоном.

— Здание построено в тысяча триста девяносто пятом году, — начала рассказывать Меган. — Реконструировано в тысяча шестьсот шестидесятом. В тысяча семьсот семьдесят седьмом году здесь обосновалась толпа правоведов. Якобы правоведов. На самом деле они отмывали испанские и французские деньги для американских революционеров, а также продавали оружие Континентальной армии — в обмен на вексели, в счет будущих поставок табака и прочих колониальных товаров. Впрочем, одержав победу, американцы оставили европейских кредиторов с носом. Разве мы не молодцы?

Он ничего не ответил, чувствуя, что сейчас она перейдет к главному.

— На новорожденную нацию правоведы подали в суд и в тысяча восемьсот тридцать пятом году наконец получили причитающееся. Настырные уроды, да?

Коллинз безмолвствовал.

— В тринадцатом веке где-то здесь обосновались ростовщики из Ломбардии. Алчная свора! Давали деньги под возмутительные проценты. — Меган хитро подмигнула Сэму. — Кстати, тут встречаются члены Парижского клуба. — И зашагала к зданию.

ГЛАВА 34

18.10

Из музея Малоун отправился на такси в «Риц». Только бы Торвальдсен уже вернулся из долины Луары!

Он негромко постучал в номер. Филенчатая дверь распахнулась, на пороге стоял датчанин. Слава богу.

— В новостях передали о перестрелке в музее Клюни, — сказал он, когда Малоун зашел в комнату. — Ты там случайно не замешан?

— Замешан. Но мне удалось незаметно улизнуть.

— А Сэм где?

Малоун вкратце рассказал о событиях минувшего дня, о похищении Сэма и о Джимми Фоддрелле, который оказался Меган Моррисон. Только о приезде Стефани ни словом не обмолвился. Лучше пока держать это в тайне. Если он хочет остановить друга или хотя бы отсрочить претворение в жизнь его планов, об интересах Вашингтона упоминать не стоит.

Как удивительно все обернулось! До сих пор обычно секретничал Торвальдсен, исподволь втягивая Малоуна в свои игры.

— Так с Сэмом все в порядке?

— Не знаю. — Коттон решил солгать. — В любом случае сейчас я ничем не могу ему помочь.

В ответ датчанин поделился историей о поездке к Элизе Ларок.

— Словом, дрянь она еще та. Но деваться было некуда. Я сидел — сама вежливость — и думал о Кае, — завершил он рассказ.

— Она его не убивала, — заметил Малоун.