Парижские работы

["…Вот Пасифаи, к быку влекомой страстью жесткой….", Вергилий, «Энеида», Книга VI]

Они хотели получить Минотавра, воплощение солнца, Мессию. Они говорили, что имели одного, но, на самом деле, его у них не было.

L.T. звали Мардоклес (Mardocles). Он был светловолос, очень красив, с квадратной золотой бородой. Такой благородный вариант Рудольфа Кириакса [(Cyriax) Рудольф Чарльз Кириакс — друг Нойбурга, композитор, который написал музыку к нескольким его стихотворениям]. У него были вьющиеся, как у ассирийца, волосы, и он носил хитон.

O.S.V. убила его ужасным танцем.

Когда инициировали L.T., O.S.V. и служанки вышли танцевать. O.S.V. влюбилась и испортила свой танец.

L.T. знал, что надо делать и не мог оставаться безразличным, но он не мог быть и брутальным. И поэтому в последний момент L.T. пожалел O.S.V., и его вышвырнули из Храма; но не убили и не кастрировали. Ее тоже выгнали. Грустные L.T. и O.S.V., без гроша в кармане отправились в город.

O.S.V. чинила сандалии L.T., которые порвались.

L.T. ненавидел O.S.V. из-за того, что та погубила его карьеру; он был торговцем, очень богатым торговцем зерна (у него к тому же был очень богатый отец), и он от всего отказался ради инициации. L.T. был фаворитом верховного жреца, который был другом его отца.

L.T. было около 24–25 лет, но он выглядел намного старше.

L.T. ненавидел O.S.V., но был слишком великодушен, чтобы бросить ее.

O.S.V. нравилась L.T. только во время танца: он понимал, что разрушил карьеру O.S.V. так же, как и свою собственную.

Мы присели на камень в двух шагах от жилья сапожника.

O.S.V. чинила ремешок на сандалии L.T. Сапожник предложил починить его бесплатно; L.T. был такой красивый. Нас позвали поужинать.

У сапожника была уродливая, ворчливая жена, похожая на «Billiken» или на Герцогиню из «Алисы».

В крошечной задней комнате находились дети, в том числе и мальчик лет двенадцати.

Сапожник хотел, чтобы мы пошли к нему работать. Возможно, это было в Эфесе; в любом случае — приморское местечко.

Его предложение было единственной возможностью избежать того, чтобы власти продали нас в рабство.

Но мы были слишком гордые, и сказали, что пусть нас продадут в рабство, так и произошло.

Нас купил мужчина — обладатель загородного дома и красавицы жены.

Его звали что-то вроде Диметриус, или, скорее, Димефориус. [? Димефорус].

Мы были заняты по дому.

Частью обычных обязанностей слуги было развлекать семью с помощью разнообразных соитий. Для этих целей отбирали только красивых рабов.

Спустя несколько месяцев после этого O.S.V. умерла от пневмонии.

Хозяйка обладала внешностью истинно классического типа, сирийско-финикийской красотой. Греческий нос; угольно-черные кудри, красивые сандалеты; браслеты и т. д. Почти всегда она была завернута в пурпурную ткань. Тонкий рот; улыбка Джоконды, но уголки губ были опущены вниз. Ее муж был дурак; уравновешенный; он был похож скорее на Бурсье [(Bourcier). Он владел отелем на Улице Вован, 50. Это парижский адрес Кроули, где он жил до и после Первой мировой войны].

Все это было задолго до троянской войны.

Цивилизация; до греческой, о которой мы знаем. Или, возможно, скорее ассирийская или финикийская.

Место, где это происходило, — Малая Азия.

Они использовали галеры.

"Я никогда не забуду взгляд, которым ты одарил меня на рынке рабов". (O.S.V.)

"Ты знаешь, я всегда приношу тебе несчастья; ты всегда жертвовал всем ради моей любви. Ты не хочешь этого ни в малейшей степени; это потому, что мы оба ведем себя неправильно. Если бы только я могла оставить тебя, или ты — полюбить меня. Вот было бы здорово". Но ясно, что этого не случилось. Взаимное безразличие и взаимная страсть, и так далее.

* * *

Мы, будучи девушками, играли на инструментах в Коринфе.

? имела белую кожу. У L.T., Хриссипы (Chryssipe) были золотистые волосы. O.S.V.

Весь день мы играли популярные песни острова Лесбоса —

Мы были вместе много, много, много лет. Нам было шестьдесят, и мы были ужасно знамениты… Подобно Зене и Филлис Дейр [Zena и Phyllis Dare, сестры — известные театральные актрисы, игравшие в музыкальных комедиях] . О нашей преданности друг другу в Коринфе слагали легенды; на публике мы должны были всегда быть вместе, словно священник и его жена.

После сорока трех с половиной лет это стало ужасным: тогда мы вернулись в свой загородный дом; но там царила скука. Мы превратились в старых дев. На самом деле, мы любили друг друга страстно и искренне год или что-то около того; а потом поддерживали это впечатление только ради заработка.

Но мы не относились к этому с цинизмом; мы сами действительно воображали себя идеальными любовницами Коринфа.

* * *

О волчьем воплощении забыто. Диана Эфесская. Мы исполнили миссию, важную миссию, храмовой природы. Не L.T. (спасибо Богу). Там были волки, целая тьма.