Парижские тайны. Том 2

Незаметно от Жака Феррана она набросила на дверь железную цепочку, висевшую на двух крюках; один из них был прочно вделан в филенку двери, другой – в косяк.

– Послушай, – заговорил нотариус хриплым прерывающимся голосом, – послушай… Если я отдам тебе во власть свою честь… все свое состояние… даже саму жизнь… прямо здесь… тотчас же… тогда ты поверишь в то, что я тебя страстно люблю? Достаточно ли тебе будет такого доказательства моей безумной страсти? Ответь!

– Ты предашь мне во власть свою честь… свое состояние… саму свою жизнь!.. Ничего не понимаю…

– Если я открою тебе ужасную тайну, такую, что может привести меня на эшафот, тогда ты станешь моей?

– Стало быть, ты… преступник? Да ты смеешься надо мной… А как же твоя хваленая, твоя строгая нравственность?

– Чепуха, ложь!..

– А твоя хваленая честность?

– Тоже ложь…

– А твоя всем известная святость?

– И это ложь…

– Выходит, ты слывешь святым, а на самом деле – ты демон?! Ты просто бахвалишься… Нет, не может человек так ловко лукавить, не может он обладать такой волей, таким холодным умом и такой энергией, не может он быть так дерзок и отважен, чтобы суметь снискать такое доверие и такое уважение окружающих… Каким же адским презрением к людям должен обладать такой человек, если он осмелится бросить столь дерзкий вызов обществу!

– Я именно такой человек… Мне свойственно подобное презрение к людям, и я бросил столь дерзкий вызов обществу! – воскликнул Жак Ферран, этот изверг, с пугающей гордостью.

– Жак!.. Жак!.. Не говори таких вещей! – пронзительным голосом закричала Сесили, чья грудь бурно вздымалась от притворного волнения. – Ты сведешь меня с ума…

– Возьми мою голову за свои ласки!.. Согласна?

– Ах! Наконец-то я слышу голос истинной страсти!.. – вырвалось у креолки. – Подожди… Вот мой кинжал… Ты обезоружил меня…

Жак Ферран просунул руку между прутьев решетки, которой было забрано окошко, осторожно взял из рук Сесили смертоносное оружие и швырнул его в глубь коридора.

– Сесили… значит, ты мне веришь? – вскричал он, не помня себя.

– Верю ли я тебе?! – воскликнула креолка, с силой сжимая своими прелестными ручками судорожно сведенные костлявые руки нотариуса. – Да, я верю тебе… потому что у тебя опять такой взгляд, какой был недавно, и этот взгляд завораживает меня… Твои глаза горят диким, свирепым огнем… Жак… я люблю такие твои глаза!

– Сесили!!

– Ты, должно быть, говоришь правду…

– Говорю ли я правду?! О, ты сама в этом убедишься!

– Твое чело так грозно… Твое лицо устрашает… Послушай, ты вселяешь страх и восторг, как разъяренный тигр… Но ты ведь говоришь правду, не так ли?

– Говорю тебе: я совершал преступления!

– Тем лучше… раз, признаваясь в них, ты доказываешь этим свою страсть ко мне…

– А что, если я тебе все расскажу?

– Я все приму как должное… Коль скоро ты так слепо, так отважно вверяешься мне, Жак, то уже не идеального возлюбленного из моей песни стану я призывать… Это тебе… тебе, мой тигр… тебе скажу я: «Приди… приди… приди…»

Произнеся эти слова с деланой страстью и жаром, Сесили подошла близко, совсем близко к окошечку, и Жак Ферран ощутил на своем лице горячее дыхание креолки, а к его поросшим волосами пальцам неожиданно прикоснулись ее крепкие и свежие губы; старый сатир вздрогнул, как от электрического тока.

– О, ты будешь моей!.. Я стану твоим тигром! – завопил он. – А потом, если захочешь, можешь осрамить меня, можешь добиться, чтобы мне отрубили голову… Моя честь, моя жизнь отныне принадлежат тебе.

– Твоя честь?

– Да, именно честь! Слушай же… Десять лет тому назад мне доверили маленькую девочку и вручили двести тысяч франков, предназначенных для нее. Я бросил ребенка на произвол судьбы, затем мне удалось состряпать фальшивое свидетельство о ее смерти, так что для всех она слыла мертвой, а деньги я присвоил себе…

– Какой смелый и дерзкий поступок!.. Кто бы мог ожидать такого от тебя?

– Слушай дальше. Я ненавидел своего кассира… Однажды вечером он взял из моего стола немного золота, которое вернул на следующий день; но, для того чтобы погубить этого злосчастного простофилю, я обвинил его в том, будто он украл у меня солидную сумму. Мне поверили, и его заключили в тюрьму… Теперь ты видишь, что моя честь в твоих руках?

– О!.. Ты и впрямь любишь меня, Жак, да, ты любишь меня… раз ты доверяешь мне такие тайны!.. Значит, моя власть над тобой так велика?! Но я не останусь неблагодарной… Подставь мне свою голову, где зародились такие дьявольские планы… я хочу поцеловать твой лоб…

– О! – воскликнул нотариус вне себя от восторга. – Если даже здесь, рядом, воздвигнут эшафот… я не отступлю… Но слушай еще… Девочка, которую я в свое время бросил на произвол судьбы, недавно вновь встретилась на моем пути… Это встревожило меня… и я приказал убить ее…

– Ты?.. Но как?.. Каким образом?.. Где это произошло?..

– Это было несколько дней тому назад… возле Аньерского моста… есть такой остров… остров Черпальщика… там некий Марсиаль утопил ее в лодке с подъемным люком… Тебе достаточно этих подробностей? Теперь-то ты мне веришь?