Парижские тайны. Том 2

– Да, Родольф, если бы вы не пришли… эту тайну я унесла бы с собой в могилу, свершилась бы моя последняя месть, и еще… нет, нет, у меня не хватило бы для этого смелости. Хотя вы заставили меня жестоко страдать, я разделила бы с вами счастье жизни… которым вы, более удачливый, будете долго, надеюсь, очень долго наслаждаться.

– Но о чем же идет речь?

– Услышав меня, вы не поверите той новости, которую я вам сообщу, вы не поймете, почему я так медлила сообщить ее вам, вы сочтете ее небесным чудом… Как это ни странно, я могу осчастливить вас, вы никогда не могли на это рассчитывать… и хотя дни моей жизни сочтены, я наслаждаюсь тем, что возбуждаю ваше любопытство… К тому же мне знакомо ваше сердце… Несмотря на твердость вашего характера, я опасаюсь немедля сообщить невероятную новость… Волнения, вызванные внезапной радостью, могут быть опасны…

– Ваша бледность все усиливается… вы едва сдерживаете себя, – сказал Родольф. – Как видно, речь идет о чем-то серьезном.

– Серьезном и важном, – трепетно повторила Сара.

Хорошо понимая значение тайны, которую графиня собиралась открыть Родольфу, она лишилась обычного хладнокровия и уравновешенности. Не в силах более сдерживать себя, она сказала:

– Родольф… наша дочь жива.

– Наша дочь!..

– Она жива, говорю я вам…

Эти слова, искренность, с которой они были произнесены, взволновали принца до глубины души.

– Наше дитя? – повторил он, быстро подойдя к креслу. – Сара, наш ребенок! Моя дочь!

– Она жива, и у меня есть неопровержимые доказательства. Я знаю, где она… Завтра вы ее увидите.

– Моя дочь! Моя дочь! – повторял Родольф словно в оцепенении. – Возможно ли это? Она жива!

Затем им внезапно овладело сомнение, и, снова опасаясь стать жертвой обмана Сары, он воскликнул:

– Нет, нет… это сон! Это невозможно!.. Вы меня обманываете. Хитрость, недостойная ложь!

– Родольф, выслушайте меня.

– Нет, я знаю ваше честолюбие, я знаю, на что вы способны, я догадываюсь, какую цель вы преследуете этим обманом!

– Ну хорошо! Вы правы… Я способна на все… Да, я хотела вас обмануть. Да, за несколько дней до того, как мне нанесли смертельный удар, я хотела найти незнакомую молодую девушку… и представить ее вам как нашу дочь… о которой вы так горько скорбите.

– Довольно, прошу вас! Довольно…

– Но после этого признания вы, быть может, мне поверите… или скорее будете вынуждены считаться с истиной.

– С истиной…

– Да, Родольф, повторяю, я хотела вас обмануть, заменить неизвестной молодой девушкой ту, которую мы оплакиваем, но бог захотел, чтобы в тот момент, когда я пыталась совершить это кощунство… мне нанесли смертельный удар.

– Вам… в тот самый момент!..

– Бог захотел, чтобы мне предложили для этого обмана… знаете, кого? Нашу дочь…

– Вы бредите?.. Ради бога.

– Это не бред, Родольф. В этой шкатулке вместе с бумагами и портретом вы найдете еще бумагу, запятнанную моей кровью, – вот вам доказательство.

– Вашей кровью?

– Женщина, перед тем как нанести мне удар кинжалом, сообщила это открытие – что наша дочь жива.

– Кто эта женщина? Откуда она узнала об этом?

– Ей отдали нашу девочку… еще совсем крошкой… после того, как ее объявили погибшей.

– Но эта женщина… Ее имя?.. Можно ли ей верить? Где вы с ней познакомились?

– Говорю вам, Родольф, тут кроется нечто роковое, предначертанное свыше. Несколько месяцев тому назад вы спасли одну девушку от нищеты и отослали ее в деревню, не так ли?

– Да, в Букеваль.

– Ревность, ненависть ослепляли меня… Я приказала одной женщине похитить ее… Той самой, о которой я вам говорю…

– И несчастную девушку отправили в Сен-Лазар.

– Где она сейчас и находится.

– Ее уже там нет… Ах, вы не знаете, сударыня, какое ужасное зло совершили, похитив несчастную из убежища, куда я ее поместил… но…

– Она теперь на свободе, и вы еще говорите, что это несчастье!

– Алчные, жестокие люди были заинтересованы в ее гибели. Они утопили ее… Но отвечайте… Вы говорите, что…

– Моя дочь! – воскликнула Сара, поднявшись с кресла и оставаясь неподвижной, словно статуя.

– Что она говорит? Боже мой!

– Моя дочь, – повторяла Сара, лицо которой стало мертвенно-бледным. – Они убили мою дочь!

– Певунья – ваша дочь!.. – повторил Родольф, отступив назад от ужаса.

– Певунья… да, это имя назвала мне Сычиха. Умерла… умерла! – повторяла Сара с неподвижным и полным отчаяния взглядом. – Они убили ее…

– Сара, – взволнованно произнес Родольф, – придите в себя, отвечайте. Певунья, которую вы приказали Сычихе похитить с фермы, была…

– Наша дочь!

– Она!!!

– И они убили ее!..

– О нет, нет, вы бредите – этого не могло быть, вы ошибаетесь… Вы не представляете себе, как это было бы ужасно… Сара! Очнитесь! Говорите со мною спокойно. Сядьте, не волнуйтесь. Бывает случайно внешнее сходство, которое вводит в заблуждение: люди так склонны верить в то, чего они желают. Я вас не упрекаю… но объясните мне, расскажите о причинах, которые заставляют вас думать, что убийство свершилось… Это невозможно… Нет, нет, этого не могло быть!

Немного помолчав, графиня собралась с мыслями и слабым голосом произнесла: