Парижский десант Посейдона

Старик вздрогнул.

Нет, это был не его обычный партнер.

Высокий рыжеволосый мужчина, довольно молодой, с уверенным доброжелательным взглядом. Пожалуй, что с чересчур доброжелательным. Небольшой, но явный перебор.

- Извольте, - кивнул Нисенбаум.

Мужчина провел по скамейке пальцем, задумчиво изучил его, а потом сел, уверившись в том, что беспокоиться за бежевый плащ, в который он был облачен, причин нет.

Пока Моисей Залманович расставлял фигуры, незнакомец замурлыкал простенькую песенку. Старику пришло в голову, что агент пытается наладить непринужденную обстановку, опасаясь, видимо, за нервы контактера, - явный намек на возраст и старческое малоумие. В глубине души Моисей Залманович даже почувствовал себя немного задетым.

Напрасно, конечно, - ведь песенка была не случайной, и он это знал.

- В дни моей молодости пели иначе, - заметил Нисенбаум и поправил незнакомца, изменив несколько слов в припеве.

Пароль и отзыв.

- Что там с моим постоянным соперником? - будто бы невзначай, однако с напряжением осведомился старик. - С Василием Батьковичем?

Собеседник пожал плечами.

- Приболел малость.

Поймав испытующий взгляд Нисенбаума, он быстро уточнил:

- Нет-нет, ничего серьезного, уверяю вас. Легкое недомогание, возраст - сами понимаете. Скоро сразитесь по новой…

- Ваши бы слова да Богу в уши, - кивнул шахматист. - А вам не кажется, что это место - слишком людное для встреч подобного рода? Скоро появятся зрители. Посмотреть, как я разделаю желторотого под орех.

- А мы их прогоним, - беззаботно ответил тот. - Да мы и не задержимся, а сейчас пока никого нет.

- Тоже правильно, - кивнул Нисенбаум. - Как прикажете вас величать?

- Да зовите запросто - Игорем.

Старик пожевал губами:

- Хорошее имя. Героическое. Будь по-вашему - Игорь так Игорь. Князь Игорь. Только поете не по-оперному.

- Ну, если только в князи из грязи, - отшутился тот. - Какой из меня опер? - И посерьезнел: - Рассказывайте, Моисей Залманович. Все как есть.

Нисенбаум-Красавчик, он же Бильярдный Шар, пожал плечами:

- Собственно говоря, рассказывать мне не о чем. Василия вызвали в прокуратуру. И это все.

Игорь отнесся к этой безобидной новости предельно серьезно.

- Он говорил вам, зачем?

- Конечно, нет. Разве прокурорские докладывают?

- А сам он как считал?

- Никак не считал.

- Но ведь он же, насколько нам известно, сидел?

- Все сидели, - равнодушно отозвался старик. - Вам шах.

- Я прикроюсь. Вот так. Но соображения-то у него какие-то были? Если он об этом заговорил, то что-то же имел в виду.

- Наверное, были. Но он со мной не делился. У зэков не принято болтать языком - особенно если не спрашивают. Достаточно намека. Он и намекнул.

- А вы не спрашивали?

- Только в самых общих чертах. Излишнее любопытство всегда подозрительно. Я был ему благодарен, и он это видел.

- Это верно.

Игорь смотрел на шахматную доску, но думал явно не о партии. К тому же он совсем не умел играть, что стало ясно уже после первых двух ходов.

- Его ведь давно не трогали, так?

- Вроде бы так. Что его трогать, стародавнего сидельца?

- И вы не звонили ему после, не расспрашивали?

- Мы не настолько дружны. Мы никогда не созваниваемся, хотя телефон его я, конечно, знаю. Но звонить в этом случае - вы сами понимаете…

- И он не звонил? - полуутвердительно спросил Игорь.

- Нет.

Игорь откинулся на спинку скамейки и прикрыл глаза.

- Возможно, что все это ерунда, - проговорил он медленно. - Мало ли какие вскрылись дела.

- Возможно, - не стал спорить Нисенбаум. Игорь поднял палец:

- Но возможно, что и нет. Нам, кстати, известно, что в этом парке недавно произошло убийство. Слышали об этом?

- Разумеется, - Моисей Залманович Нисенбаум чуть улыбнулся. - Об этом слышали все. Да это пьянь, хулиганье. Развелось столько, что никакой жизни, ей-богу, - он произнес это вполне искренне, с чувством.

- Местных завсегдатаев опрашивали?

- Кое-кто проболтался, что - да.

- А вас?

- Меня - нет.

- А вот это и в самом деле внушает некоторое недоумение, - Игорь вынул пачку сигарет, закурил.

- Да, - чуть помедлив, согласился Соломон Красавчик. - Об этом я не подумал. Ко мне и вправду не лезли с вопросами.

- Может быть, еще и полезут…

- Не исключено.

- А это крайне нежелательно…

- Да уж, - старик вдруг непроизвольно дернул шеей - с некоторых пор Нисенбаума беспокоил нервный тик, следствие атеросклероза.

- Убийство - неплохой повод пригласить на беседу…

- С каких это пор им понадобились поводы? - возразил Моисей Залманович; он хотел было взяться за пешку, но передумал и отвел руку.

Подошел какой-то зевака, и Нисенбаум замахал на него:

- Нет-нет, молодой человек, только не сегодня. Вы нам помешаете. Я тренирую новичка, и он сильно волнуется.

Прохожий испарился, и оба продолжили разговор.

Нисенбаум прижал руки к груди:

- Поймите, - молвил он проникновенно. - Я старый и больной человек, мне повсюду мерещатся всякие ужасы. Может быть, я уже не гожусь в агенты. Может быть, меня пора списать. Но когда человека, с которым я провожу большую часть времени, вызывают в органы…

Игорь легко дотронулся до его плеча: