Парижский детектив

— А кто меня нанимает? — поинтересовался Реми, поскольку являлся частным детективом и работал за гонорары.

— За это не волнуйся. Речь идет о Жане-Франсуа де Ларю, писателе, знаешь?

Разумеется, Реми знал. Не читал, но имя было на слуху. В основном потому, что его ругали в прессе на чем свет стоит. Что не мешало каждому его новому роману расходиться бешеным тиражом.

— Издатель жаждет его последний шедевр, хоть и неоконченный, и готов платить большие бабки, лишь бы поскорее дело раскрыли и позволили изъять из компьютера рукопись…

— А ты тут при чем? Ты же за Версаль не отвечаешь?

— Да слишком громкое дело… Нас привлекли, — кратко ответствовал Ив Ренье.

Реми дотронулся до плеча Ксюши. Будить ее было жалко: она всегда спала так сладко, как спят дети и звереныши. Но и не разбудить ее он не мог: жена ему не простит, если он уедет без нее. «Камарад» был прав: Ксения обожала всякие таинственные истории!

Ему понадобилось всего несколько слов: «Запертая комната, в ней труп. Поедешь со мной?» — как Ксюша вскочила с постели, словно сна и не бывало.

Она собралась в рекордные 50 минут: 10 — на душ, 5 — на кофе, остальное на одевание и особенно на укладывание волос, густых и необыкновенно длинных. Даже для того, чтобы просто собрать их в хвост на затылке, требовалось немало времени…

Путь их лежал в окрестности Версаля, где находился дом знаменитого Жана-Франсуа де Ларю.

Добравшись до пункта назначения, Реми посигналил у высоких ворот, и створки разъехались. Погромыхав по булыжному покрытию дороги, он притормозил перед мраморной лестницей, ведущей к портику. К ним подошел «камарад», Ив Ренье, и пригласил проследовать в дом. Ксюша, воскликнув: «Сейчас, минуточку!» — кинулась к огромному цветнику, состоявшему исключительно из роз, и принялась разглядывать это чудо, жадно вдыхая аромат.

— Ксюша! — строго позвал ее муж.

— Иду, иду…

Какой-то человек, возившийся в куще розовых кустов, вдруг распрямился, срезал один цветок, ловко обтесал ножом колючки и протянул его Ксении. Благодарно улыбнувшись, она воткнула розу в волосы и направилась вслед за мужем и комиссаром в дом.

— Вот, — указал Ив Ренье на дубовую дверь кабинета в правом крыле дома, который, хоть Ксения пробежалась по его анфиладам бегом, успел поразить ее стариной и богатством.

В области ручки и замка зияла дыра. По словам комиссара, домашние их выбили, чтобы попасть в кабинет, где находился писатель, не подававший признаков жизни… И не зря беспокоились, так как писатель был убит.

Эксперты сняли отпечатки, сделали снимки, собрали пылинки-волоски-сопли-слюни еще вчера. Так что сегодня можно смело брать предметы в руки, разглядывать, переставлять.

Ив пояснил, указывая костлявым пальцем (он вообще был необыкновенно худ) по мере повествования, что месье де Ларю обнаружили вот здесь, на рабочем месте, за компьютером… В груди торчал нож, вот фотография. Писатель был уже мертв. Обитатели дома находились до этого момента снаружи: все друг друга видели, у всех алиби. А дверь была заперта на ключ, он так и торчал с обратной стороны выломанного замка.

— Ключ? Он закрывает только изнутри?

— Нет, снаружи тоже. Но дубликата ни у кого нет. Писатель вполне осознавал коммерческую ценность своих опусов и никому не позволял входить в его кабинет. Даже стены велел отделать звуконепроницаемым материалом, так как начитывал свои шедевры в голос.

— Пользовался программой распознавания речи?

— Типа того. Секретарю, Фредерик его зовут, хозяин отсылал файлы для приведения их в читабельный вид через домашнюю компьютерную сеть. Только жена его, Марион, несколько раз за время их совместной жизни удостоилась чести побывать в кабинете.

— А время совместной жизни?..

— Около года.

— У нее точно не было дубликата ключа?

— Даже если допустить, что наличествовал, то, во-первых, им не открыть снаружи, если другой вставлен в замок изнутри, а во-вторых, у нее полное алиби: с момента, как она вернулась в дом, к обеду, она все время находилась на глазах у остальных.

— Но должен же кто-то убирать тут?

— Мелани, горничная. Исключительно в присутствии хозяина и далеко не каждый день. Ему проще было терпеть пыль, чем присутствие посторонних в кабинете.

— Окна? — Реми подошел к тяжелому вишневому занавесу из бархата, отвел.

— Целы. И заперты были. Изнутри, на щеколды. Ксюша тихо воскликнула. Реми посмотрел на нее вопросительно.

— Потрясающе!.. — проговорила она чуть громче, немного смутившись. — Не в смысле, конечно, что писателя убили, а…

Понятно. Женушка радуется головоломной загадке.

— Отпечатки на ноже? — повернулся Реми к комиссару.

— Не поверишь, камарад! Его собственные!

— Как бы самоубийство?

— КАК БЫ. Ты же знаешь, что воткнуть себе нож в сердце — это не метод. К нему прибегают крайне редко, и чаще всего неудачно.

— Знаю, — кивнул Реми. — А как насчет потайного хода?

— Подумали, естественно. Вчера все мои парни упрели, простукивая полы и стены… Ничего не нашли.

— Ив, но если мы отметаем самоубийство, — а мы с тобой его отметаем, так? — то убийца должен был сюда как-то проникнуть!

— Или это все-таки самоубийство…

— Причины были?