Парижский Эрос

Это модулированное хрюканье, в случае надобности — с покашливаньем, у него обычно следует за «господином», когда он обращается к одному из обитателей этого квартала, которого знает только в лицо. Эдмонд иногда покупает у него пачку папирос, но не «выпивает» почти никогда, уроженец Шодзег уважает его от этого не меньше, а больше. «Выпивающие» нужны для того, чтобы жители Оверни могли в Париже обеспечить свою старость. Но время от времени приятно пожать руку человеку непьющему, созданию разумному.

Пользуясь отсутствием посетителей, Эдмонд спрашивает вполголоса:

— Вы заметили двух субъектов, только что тут сидевших? — он кивает в сторону столика у дверей.

— Да.

— Вы их знаете?

— Только и знаю, что они бывают довольно часто то у меня, то напротив, на площади.

— Они живут в этом квартале?

— Не думаю. Иногда они здороваются за руку с двумя или тремя местными хулиганами, но кажется мне, что они приходят снизу.

— Со стороны Бельвильского бульвара?

— Да, с той стороны. И на мой взгляд, это мазурики чистейшей воды.

Овернец произнес это с трещащими «р», звенящими «д», и тон его контрастировал с безразличной любезностью обычных его речей.

— У вас есть к ним дело?

Эдмонд колеблется.

— Да как сказать. Тот из них, что поменьше, — вы знаете, черный, с усиками, он здесь сидел.

— Да.

— Вы знаете его так же мало, как другого?

— Так же мало.

— Ну так вот… У меня есть младшая сестра. Вы ее, может быть, уже заметили… Этот шкетик, о котором я вам говорю, с некоторых пор, кажется мне, ударяет за нею.

— О, но в таком случае…

Хозяин по-видимому, очень взволновался вдруг. Он суетится за стойкой, хватается за передник короткими пальцами пухлой руки.

— О, в таком случае вам нужно понаблюдать за ними. О, я понимаю вас прекрасно… прекрасно.

Еще громче гремит его «р». Он хватает бутылку хинной с полки, откупоривает ее.

— Выпейте-ка. Да, да, я угощаю вас… Это вам не повредит. Разумеется, можно и ошибиться. Положительно утверждать что-либо я не берусь. Но людьми порядочными они едва ли могут оказаться. Ваше здоровье! Они бы не шлялись так, будь у них какое-нибудь ремесло. Это лодыри отъявленные.

— Из-за этого я сегодня утром на завод не пошел. Право, это мне покоя не давало. Я предпочел потерять полдня работы. Решил в этом деле разобраться. У меня еще вчера вечером было с сестрой объяснение…

— Он сюда не повидаться ли с нею приходил?

— Сейчас? Нет, нет. Она на работе. Далеко отсюда.

— Ах ты, беда какая. Представляю себе, будь это моя дочь… Послушайте, я хорошо знаком с одним сыщиком, он сюда заглядыает иногда. Хотите, я наведу у него справку об этом парнишке?… Помилуйте, в таких делах как не помогать друг другу. А вы тем временем ничего не предпринимайте. Не требуйте его к ответу. О, вы знаете, они друг с другом действуют заодно. Того и гляди подколют.

IV. Масштаб Аверкампа в конце 1908 года

Аверкамп, выйдя из метро и располагая временем, поднимается пешком по Германской улице, полной утреннего возбуждения.

Он чувствителен к оживлению этой улицы. Шагает по ней бодро. Симпатизирует толпе, в которую вошел. Воспринимает каждый толчок, как подтверждение собственной жизненной силы. Но в такого рода впечатлениях люди, подобные ему, не стараются разобраться. Так же безотчетно предавался бы он блаженному самоощущению в ванне. Утонченная восприимчивость показалась бы ему извращенностью.

Он отнесся бы внимательно к Германской улице в том только случае, если бы она представляла интерес в смысле деловых возможностей. Но, на первый взгляд, их нет в той зоне, где движется Аверкамп. Ни пустырей, ни, вероятно, продающихся домов. (Порядка ради, Вазэм проверит это при ближайшем обходе.) Да и купить их не легко. Каждый домишко дает приют торговому заведению. Повсюду аренды, сервитуты. Ни к одному камню не прикоснуться без того, чтобы не закопошились спящие под ним претензии третьих лиц. Там и сям шестиэтажные здания, расположившиеся широко, с двумя хорошими магазинами в нижнем этаже; этим бы можно было при случае заинтересовать клиента, ищущего для своих денег спокойного помещения. Но дела такого рода не увлекают Аверкампа; и он предпочитает клиентов, не столь враждебно относящихся к риску. Зато Германская улица весьма интересна, должно быть, для посредников по купле-продаже торговых заведений. Он и сам подумывал о том, не заняться ли такими делами, по крайней мере для начала в виде побочной специальности. Но узкая специальность выгоднее. Конторе, занимающейся понемногу всем, не удается составить себе имя. Мелкие дела вредят крупным. Капиталисты не явятся в приемную, где до них ждали лавочники.

Можно, поэтому, рассеянно идти по Германской улице. Справа расположены более новые и интересные кварталы. Аверкамп решает побродить по ним после завтрака, когда начинающееся превосходное пищеварение будет содействовать умственной бодрости.

* * *

Впрочем, трудности первого периода остались позади; и когда Аверкамп оглядывается на них, то в достаточной мере доволен своей тактикой.