Парижский поцелуй

— Слишком много. Оставьте меня наедине с собственными мыслями. Я была уверена, что расскажу вам свою историю на едином дыхании от начала до конца, покончу с этим, вздремну и забуду обо всем еще на пятьдесят лет. Уходите.

Она махнула рукой так, будто хотела избавиться от Иви навсегда.

— Уходите. Прогуляйтесь по парку. Я пришлю за вами.

— Да, мадам, — ответила Иви, повинуясь.

— Если я смогу продолжить, — добавила старуха.

— Простите?

— Я пошлю за вами, если смогу продолжить рассказ.

Сердце Иви ушло в пятки. Мадам Арду только-только подошла к самому интересному и важному.

— Я не уйду далеко, — мягко отозвалась Иви. — Вы хотите, чтобы я кого-нибудь позвала?

— Оставьте меня. Я сама могу позвать горничную.

Мадам Арду посмотрела на Иви так, будто отлично видела. А была ли старуха слепой? Иви не могла сказать этого точно. Неприятно пораженная мыслью, что за ней, возможно, наблюдали все утро, она вышла.

В холле девушка остановилась у портрета темноволосой женщины с тяжелыми чертами лица. На ней было простое черное платье с большим вырезом, в котором на белоснежной коже лежало колье, потрясающее своей красотой. Даже картина не могла скрыть таинственного и глубокого блеска огромного изумруда, к которому вело ожерелье из других камней, меньше размером и окруженных бриллиантами. Красота камня особенно была заметна на фоне уродства его владелицы. Конечно, женщина с такой внешностью ревновала к юной красавице, которую сын привез из Штатов.

На улице было холодно и солнечно. Кругом высились огромные старые голые деревья. Должно быть, летом парк был чудесен, — думала Иви, шурша опавшей листвой. Возможно, мадам Арду не сможет продолжить историю. Что будет делать Иви, если она откажется? Ведь то, что она наговорила, еще не было историей, а только вступлением.

Она все больше удалялась от дома, пытаясь понять мадам Арду, представить, почему ей так сложно говорить о событиях пятидесятилетней давности.

— Мисс Форчун! — услышала она вдруг. Иви резко повернулась — возле старого дуба стоял мужчина. У него были темные волосы, темные глаза и неулыбчивый, но чувственный рот.

— Это вы приходили ко мне ночью в комнату? — вдруг спросила Иви, не успев даже подумать о том, что этого не стоит делать.

— Я Жан-Клод Шамо, мадемуазель, — ответив он, ни подтвердив, ни опровергнув ее обвинение.

— Я вижу.

— Моя клиентка хочет говорить с вами.

— Она послала меня прогуляться.

— Она передумала. Старые люди должны пользоваться привилегией менять свои решения. Она попросила подать чай и приглашает вас.

Иви посмотрела ему в лицо — лицо, которое прежде не могла рассмотреть. Он был по-настоящему красив. Девушка немного подождала, надеясь, что Шамо проводит ее до дому, но он по-прежнему стоял у старого дуба, и она пошла одна, чувствуя, как его темные глаза жгут ей спину.

Теперь Иви знала, что он остался в поместье. Возможно, они встретятся вечером за обедом, к которому ей велели подготовиться. Девушка была почти уверена в том, что он заходил ночью к ней в спальню. Тем более что сам Шамо не стал этого отрицать. У дома Иви вдруг ощутила, что вся дрожит. «Знали ли вы страсть?» — спросила ее мадам Арду. Ответ был — да — иначе что мучило сейчас?

14

— Куда вы пропали? — недовольно спросила старуха, будто Иви сама послала себя прогуляться.

— Я ушла довольно далеко, — ответила девушка, — пока месье Шамо не нашел меня.

— Ладно, быстро садитесь. Будем пить чай.

Серебряный чайный столик был подвинут к самому креслу. На нем ждали теплые круассаны, масло, несколько видов джема, две чашки, молочник и сахарница.

— Как вам нравится мой поверенный? — спросила мадам Арду, когда Иви разлила чай.

— Он производит впечатление опытного адвоката.

— Опытного? Значит именно такое впечатление он производит?

— Да, — подтвердила Иви, краснея.

Они допили чай в молчании, и Иви не переставала ломать голову, почему ее спросили о юристе и с какой стати месье Шамо остался у своей клиентки на уик-энд. Возможно, ему было просто нечем заняться в выходные, хотя трудно было представить, что такому красивому молодому человеку действительно некуда деть себя.

— Моя дочь была младенцем, когда все это произошло, — вдруг произнесла мадам Арду.

Иви поставила чашку и взялась за блокнот.

— Она спала в колыбельке, и мы оставили ее под присмотром няни, — продолжила старуха. — Целуя ее, я даже не могла представить, что мы не увидимся больше недели, ведь мы собирались на обычный ужин к друзьям. Позже мне всегда казалось, что она болеет именно из-за того, что меня не было рядом так долго, когда она была в критическом для ребенка возрасте.

Старуха стала оглядываться по комнате, будто бы могла видеть малышку.

— Она умерла очень молодой.

— Как больно это слышать, — произнесла Иви с состраданием.

— Это стало величайшей трагедией моей жизни. После истории, которую я сейчас расскажу, было еще много трагедий. Жизнь никогда больше не стала прежней… Мы были приглашены на ужин к друзьям.

— А кто они были? — спросила Иви.

— Я рассказываю, мисс Форчун, а вы слушаете.

— Да, мадам.