Парижский вариант

Еще очень мешала повязка на глазах. И тут у агента засосало под ложечкой. «Черный ястреб» терял высоту, заходя по широкой дуге на посадку. Время не просто истекало – оно показывало дно. Внезапное нападение на пилота может вывести вертолет из равновесия – сбросить с небес, разбить. В конце концов, «Черный ястреб» строился с тем, чтобы его пассажиры пережили любую аварию, на нем стояли противоударные кресла и ударостойкие, самогерметизирующиеся топливные баки. Хотя при всем том шансы выбраться из обломков живым все равно близки к нулю. И для того чтобы разбить вертолет, нужны свободные руки.

Если он развяжется и перед самой посадкой набросится на пилота, вертолет будет над самой землей. Тогда агенту, возможно, удастся не получить серьезных травм и в суматохе бежать. Риск был огромен, но выбора не оставалось.

«Черный ястреб» заходил на посадку. Джон отчаянно рвал веревки, но те не поддавались. Внезапно откуда-то со стороны пилотского кресла раздался гневный возглас Абу Ауды. К нему присоединились другие голоса. Джон заключил, что вместе с ним на борту находится не меньше дюжины террористов, и похоже было, что все они спорили об увиденном внизу, высказывая противоречащие друг другу идеи и сбиваясь от волнения на десятки разных наречий.

– Да в чем дело? – потребовал наконец кто-то объяснений по-английски.

Перекрикивая рев моторов, Абу Ауда пересказал дурные вести по-французски, время от времени вставляя английские слова для тех, кто не владел первым языком.

– Мавритания и остальные не дождались нас в шале, как планировалось. И он не отвечает на вызов. Рядом с домом виднеется пустой пикап, но вертолета-разведчика нет. Да… и на прогалине кто-то лежит.

Джон кожей ощутил, как сгустилась атмосфера в опускающемся неторопливыми кругами «Черном ястребе».

– Кто? – спросил кто-то.

– Я вижу его в бинокль, – проговорил Абу Ауда. – Это… Мохаммед. На груди у него кровь. – Фулани поколебался. – Кажется… он мертв.

Последовал взрыв негодования на французском, арабском и всех прочих языках. Покуда Абу Ауда пытался перекричать всех разом и навести порядок, Джон вслушивался и делал выводы. Становилось ясно, что Абу Ауда рассчитывал встретить не только Мавританию, но также доктора Шамбора, его дочь и капитана Боннара. Шале служило заранее оговоренным местом встречи, где Шамбору предстояло построить новый ДНК-компьютер.

– Видишь, чем кончается доверие к неверным, фулани! – гневно воскликнул кто-то.

– Мы убеждали мсье Мавританию не связываться с ними!

– Ты доверял их деньгам, Абдулла! – перекрыл все голоса насмешливый бас Абу Ауды. – Наша цель велика, и нам нужна эта французская машина.

– А что мы получили? Ничего!

– Как полагаешь, Абу Ауда, – спросил другой голос, – это ловушка?

– Шайтан его знает, что это! Берите оружие. Будьте готовы прыгать, как только коснемся земли.

Веревка, стягивавшая запястья Джона, так и не подалась. Но агент чувствовал, что судьба дала ему шанс спастись, менее рискованный, чем попытка разбить вертолет. Когда «Черный ястреб» сядет, у Абу Ауды и его подручных найдутся дела более важные, чем следить за пленником. Заметить его попытки освободиться с передних рядов сидений было практически невозможно – только подергивание плеч выдавало отчаянную борьбу, которую вели его запястья и кисти рук с неподатливыми волокнами.

Вздрогнув, вертолет завис в воздухе, слегка покачиваясь, и начал медленно опускаться. Джон продолжал дергать и растягивать веревку, стараясь не обращать внимания на израненные запястья. «Черный ястреб» неторопливо снижался и вдруг резко накренился. Пленник потерял равновесие и повалился на сиденье, больно приложившись плечом. Что-то острое вонзилось в спину. Самые нетерпеливые из террористов с криками выпрыгивали из вертолета. Машина, кое-как выровнявшись, коснулась земли, и остальные устремились за ними.

Покуда стихал рокот винтов, Джон отчаянно нашаривал лопатками тот острый выступ, за который успел зацепиться, падая. В конце концов спину снова проколола боль; по рубашке начало расползаться мокрое пятно крови. Агент медленно пополз вдоль стены, покуда не ощутил выступ пальцами. Осторожно ощупал его. Обивка лопнула, и выступили разошедшиеся листы металла. Ободренный, Джон принялся перепиливать веревку об острый край. Двигатели смолкли, и в салоне воцарилась странная тишина. Лопалось волоконце за волоконцем, и веревка подавалась.

Агент продолжал возить узлами по иззубренному краю стального листа, покуда путы его внезапно не лопнули. По пальцам стекала, сочась из порезов, кровь. Джон сорвал веревки с рук и замер, прислушиваясь до боли в ушах. Сколько террористов осталось в вертолете? Большинство из них, похоже, от нетерпения выпрыгнули из машины еще до того, как та опустилась.

Снаружи доносились крики и безудержная ругань.

– Разойдитесь! – ревел Абу Ауда. – Ищите! Все обыщите!

– Тут карта Франции! – взвыл кто-то. – Я нашел ее в домике!

Террористы перекрикивали друг друга, встречая каждую новость очередным взрывом проклятий. Постепенно крикуны удалялись.