Парижское эхо

Себастьян Фолкс Парижское эхо

Эктору, моему другу

Что такое история? Это эхо прошедшего в будущем, отблеск будущего, падающий на прошедшее.

Виктор Гюго.

Человек, который смеется

Метро предоставляет иностранцу наилучшую возможность почувствовать самый дух Парижа.

Франц Кафка.

Дневники

О город, где плывут кишащих снов потоки,

Где сонмы призраков снуют при свете дня![1]

Шарль Бодлер.

Семь стариков (из книги «Цветы зла»)

Sebastian Faulks

PARIS ECHO

Copyright © Sebastian Faulks, 2018

Published in the Russian language by arrangement with

Aitken Alexander Associates Ltd. and The Van Lear Agency

Russian Edition Copyright © Sindbad Publishers Ltd., 2019

Перевод с английского Марии Степановой

info@sindbadbooks.ru

www.sindbadbooks.ru

www.facebook.com/sindbad.publishers

www.vk.com/sindbad_publishers

www. instagram.com/sindbad_publishers

Себастьян Чарльз Фолкс, британский писатель, журналист и телеведущий, родился в 1953 году. После окончания Кембриджского университета работал учителем, затем журналистом.

Наибольшую известность Фолксу принесли три романа, действие которых происходит во Франции начала ХХ века. Первый из них, «Девочка и золотой лев» (The Girl at the Lion D’or), был опубликован в 1989 году. Тема была продолжена книгами «И пели птицы…» и «Шарлотта Грей». Последние два романа стали бестселлерами. Помимо упомянутых произведений, Фолкс также известен смелыми авторскими подражаниями. В ознаменование столетия со дня рождения Яна Флеминга Фолксу предложили написать новый роман о Джеймсе Бонде. Книга получила название «Дьявол не любит ждать» и стала бестселлером в Великобритании (только за первые 4 дня продаж в магазинах раскупили 44 093 экземпляра в твердой обложке). В 2013 году из-под пера Фолкса вышло новое подражание – роман «Дживс и свадебные колокола», написанный в стилистике Вудхауса. На этом автор пока покончил с чужими героями и вернулся к написанию собственных сюжетов. Себастьян Фолкс кавалер ордена Британской империи (за творческие достижения).

Живет в Лондоне с женой и тремя детьми.

Глава 1 Мезон-Бланш

Закрывшись в ванной, я начал было справлять нужду, как вдруг заметил краем глаза свое отражение. Оно оказалось таким красивым, что я тут же прильнул к зеркалу, чтобы рассмотреть его поближе – так торопливо, что в спешке забрызгал кафель под ногами. Стряхнув в унитаз последние капли, я спрятал свой зиб в трусы и наконец смог полностью сосредоточиться на лице. Казалось, кто-то очертил мои скулы легкой полоской теней, а потом подкрасил тушью ресницы. Во взгляде таилась глубина, которой я прежде никогда не замечал. Склонив голову набок, я сначала улыбнулся, а потом сосредоточенно нахмурил лоб, однако ничего не изменилось: как бы я ни кривлялся, в этих глазах все так же светились юмор и жизненный опыт. Словно это было лицо кого-то постарше, чем я.

Как же так вышло, что я никогда раньше не замечал этой красоты? И тут ведь не стандартная привлекательность кинозвезды из старого фильма и не пресная смазливость современных инди-мальчиков. Тут соединились душа и сексуальность. Благородство облика.

Я крутанул зеркало увеличительной стороной к себе, потом вернул нормальной стороной. Поднеся к лицу ручное зеркальце, нашел подходящий угол и как следует разглядел себя в профиль. Попятился к стене, а затем качнулся обратно, почти дотронувшись до стекла щекой.

Все было по-прежнему. До этого я покурил кифа, да, но там ведь было совсем чуть-чуть – помногу мне курить не нравилось. Еще я выпил банку колы – по совету одного знакомого из колледжа: он говорил, что это помогает поддерживать нормальный уровень сахара в крови. Ну как же все-таки здорово, что это отражение – мое. С тем, кто так выглядит, не случится ничего плохого. Я и он – вместе мы отправимся путями мира и праведности к далеким неизведанным странам, где по улицам гуляют девы с нежной, как атлас, кожей.

В течение нескольких минут мы не могли отвести друг от друга глаз. Наконец он сказал:

– Пора выдвигаться, приятель. Давай уже, чего тянуть?

Я поймал себя на том, что согласно киваю в ответ. Я и сам давно это понял. Ничего возмутительного в его словах не было, наоборот, они несли облегчение.

– Да поезжай уже.

– Поеду. Теперь уже совсем скоро.