Парижское приключение

— Извините, мадам. Может, мы когда-нибудь и увидимся. Она знала, что этого не произойдет никогда.

Когда подъехало такси, Рени, стоя на ступеньках дома, увидела в конце улицы две маленькие фигурки. Семейство Рино до сих пор не уехало в Ла Боль. Колетт сразу же заметила Рени, как только та вышла из дома.

— Mademoiselle! Oh, mademoiselle!

Она бросилась к Рени, но споткнулась о ступеньки и упала. Гай, не поспевавший за сестрой, остановился и, сунув палец в рот, со страхом смотрел на распростертую фигурку сестры и на кровь, хлеставшую из раны на голове.

Рени осторожно подняла девочку на руки. Тонкое маленькое тельце ребенка обмякло, головка безжизненно свисала, глаза были закрыты.

— Она разбилась о камни! — встревоженно причитала мадам Дюбонне.

— Она без сознания. Рана очень серьезная. Где ее мать?

Оказалось, что мадам Рино куда-то ушла, оставив детей на попечение их тетки, но вскоре должна была вернуться. Мадам Дюбонне лишь беспомощно сжимала руки. Рени взялась за дело. Она велела мадам отправить бонну с теплой водой и пластырем в детскую комнату, а потом вызвать врача. Гая она попросила провести ее в их комнату. Она осторожно промокнула кровь с раны. К счастью, рана была неглубокой. Мальчонка затопал вверх по ступенькам. У детей была небольшая комната, смежная с родительской.

— Это моя кровать, — гордо сообщил он, — а это ее.

— Хорошо, дорогой. Сними-ка покрывало.

Он решительно сдернул тяжелое покрывало, и Рени уложила Колетт. Она очнулась и слабо шевельнула губами.

— Не уходите… от меня…

— Конечно, милая, — пообещала Рени, убирая с ее лба темные кудряшки.

Бонна принесла все необходимое, и Рени промыла девочке рану. Вошла мадам, чтобы сообщить, что врач уже выехал.

— Как жаль, что ее матери нет дома, — вздыхала она. — Я не умею обращаться с детьми.

— Я побуду с ней, пока не вернется мадам Рино, — успокоила ее Рени. Мадам поспешила вниз, чтобы отпустить такси, в ее взгляде промелькнуло удовлетворение.

Колетт окончательно пришла в себя и, слабо цепляясь за платье Рени, настойчиво повторяла:

— Не уезжайте… Обещайте, что не уедете!

— Не уеду, — Рени присела на край кровати, и девочка, успокоено вздохнув, прижалась к ней.

Рени посмотрела на часы. Если она опоздает на поезд, Барри придет в ярость. Но она не могла оставить Колетт, пока не вернется ее мать. Тут до нее дошло, что Гай, забравшись на свою кровать, все это время пристально наблюдал за ее действиями, а сейчас вопросительно смотрел на нее:

— Она умрет?

— Нет, что ты. Нет. Разве ты не слышишь, она разговаривает. Очень скоро она поправится.

— Доктор спасет ее?

— Конечно, спасет. А сейчас беги, мне нужно уложить ее как следует. Увидимся с тобой попозже.

Он неохотно вышел из комнаты. Рени раздела Колетт и укрыла ее одеялом.

Приехавший врач не нашел ничего серьезного. Девочка получила легкое сотрясение мозга. Он сделал ей укол, предупредив, что она будет спать несколько часов, а он заглянет к ним завтра, и ушел. Рени села на стул рядом с кроватью. Колетт все еще сжимала ее руку и тихо бормотала, не отпуская от себя Рени. Очевидно ребенок чувствовал себя спокойнее в ее присутствии, и Рени решила подождать, пока та не заснет. Постепенно детская ручонка разжалась, черные ресницы прикрыли темные глаза — и Рени была свободна. Она склонилась над ребенком, прислушалась к ровному дыханию и осторожно поднялась со стула. Взглянув на часы, она поняла, что уже не успеет на поезд. Она стояла, глядя на спящую девочку, и размышляла, как ей поступить. Лучше всего, конечно, было бы переночевать в Париже, а утром отправиться в путь. Она не хотела ехать ночью, и ее комната пока была свободна. Но как сообщить об этом Барри? Будет он ждать се или уедет один? Если позвонить диспетчеру вокзала, он, наверное, смог бы как-то передать ее сообщение. Но она совсем не знает, как это делается здесь, во Франции. Она стояла и перебирала разные варианты, но тут из соседней комнаты до нее донеслись легкие шаги, и она облегченно вздохнула. Мадам Рино вернулась, и теперь она может оставить Колетт на нее. Рени быстро вышла в смежную комнату и лицом к лицу столкнулась с Леоном Себастьеном.

Эта нежданная встреча повергла ее в шок — она лишилась дара речи и соображения, она стояла, ошеломленная, то краснея, то бледнея; ее сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. В последний раз она видела его в салоне, и в этот же вечер мадам Арно своими откровениями разбила ее сердце. С тех пор, как она ни старалась забыть его, она грезила о нем во сне и наяву. Как всегда, когда она какое-то время не виделась с ним, ее опять поразила красота Леона, хотя он был бледен и выглядел усталым. В его темных глазах таилась страсть, но она погасла, не встретив отзыва Рени, и Леон помрачнел. У него было одно преимущество — он знал, что увидит ее снова, — но сейчас ее реакция огорчила его.

— Леон, — тихо сказала Рени, и сама не узнала свой голос. Она невольно назвала его по имени.

Он принужденно поклонился ей.

— Lui-meme [49].