Парижское танго

Понятно, почему они пошли на сделку с Бобом. Он собирался создать здесь нечто вроде Лас-Вегаса, приманку для всемирно известных игроков, таких же выгодных и заманчивых условий для них. Они бы не только занимались игрой и снимали комнаты в отеле, с их приездом на страну обрушился бы золотой дождь, ведь попутно они стали бы посещать такие великолепные курорты на югославском побережье, как Дубровник.

Идея великолепна. Но Восток есть Восток, а Запад есть Запад. Например, мысль втиснуть местных красивых девушек в костюмы, которые без всякого сомнения, были обязаны своим происхождением Чикаго, была не столь уж блестяща. Эти девушки должны быть одеты в национальные костюмы, которые производят просто ошеломляющее впечатление и более привлекательны для туристов, впервые приехавших в страну. По той же самой причине они не нуждаются в макияже и приклеенных ресницах, которые их обязывают использовать.

Затем, проблема финансов. Официанты зарабатывают в месяц около шестидесяти долларов. Это цена хорошего обеда для двоих в ресторане отеля. Но официанты казались счастливыми. Возможно, им нравилось играть в капиталистов. Кто знает? Мы скоро обнаружили, что, если хочешь оставить чаевые и быть уверенным, что официант их получит, не надо вписывать их в счет. Мы давали их наличными. Все чаевые, включенные в счет, никогда не доходили до обслуживающего персонала, и, вероятно, шли в доход государства.

Официанты были так раболепно преданы системе, что никогда не рассказывали нам о тонкостях с чаевыми. Мы узнали это из других источников. Когда мы в конце обеда или ужина включали чаевые в счет, они только улыбались, зная, что в их карман не попадет ни динара.

Потом нас научили оставлять чаевые наличными, как это делало большинство американцев; чаевые за один вечер часто превышали месячный заработок официанта. Но все выглядело по-другому, когда обедать приходили югославы. Они наедались до отвала и оставляли в качестве чаевых четыре динара – около четырех центов.

Обслуживающему персоналу, не занятому в этот день на работе, запрещалось расхаживать по отелю. Дружеское общение с иностранцами не разрешалось. И даже девушки – продавщицы лавочек в фойе отеля не могли свободно общаться с дружелюбно настроенными покупателями. С высокопоставленными гостями выпить рюмку или даже отобедать разрешалось только менеджеру или другим высоким чинам администрации.

Нельзя сказать, что у обслуживающего персонала было много свободного времени. Казино, например, открывалось в четыре дня и работало двенадцать часов. Когда у них выпадало свободное время, они обычно направлялись к морю и солнцу, чтобы подзарядиться энергией. Другие предпочитали соснуть часок в полдень, что крайне необходимо при напряженном рабочем дне.

Многие гости проводили время не только в казино или бассейне, а увлекались водными лыжами, подводным плаванием, парусным спортом, рыбалкой, теннисом или пинг-понгом. Некоторые приезжали сюда даже со своими клюшками для гольфа. Однако, возможности для игры в гольф на острове были ограничены, и по возвращению домой туристам нечем было особенно хвастаться. А что за отдых без хорошей дырки, извините за выражение?!

Как-то вечером два высокопоставленных служащих отеля – Лу и Златко – пригласили Ларри и меня в ресторан небольшой рыбацкой деревушки Малинска. Она состояла из нескольких крохотных домишек, ютившихся у волнореза, где на якоре стояли рыбацкие суда, и симпатичной гостиницы, там и находился ресторанчик. Внутри он был отделан резьбой по дереву, а деревянные скамейки с подушками выглядели по-настоящему старинными, отражая крестьянское происхождение живущих здесь людей. Все это было прелестно.

Никакой неразберихи с заказом блюд не было. Лу со скоростью звука на местном наречии объяснился с официантом, в то время как Ларри и я просто сидели и ждали. Ресторан специализировался на креветках, которые всего полчаса тому назад наслаждались безмятежной жизнью на дне моря.

Златко был гурманом – в вине, пище и женщинах, как позднее я узнала. Но, если бы в данный момент он был поставлен перед выбором – я или креветки, вероятно, верх одержали бы последние.

Креветки и в самом деле были нежными и отлично приготовленными, а принесли их хорошенькие официантки с улыбкой на милых славянских личиках.

Вы помните сцену из фильма «Том Джонс», где Том ужинает со своей подружкой по постели и каждый их смачный, аппетитный глоток свидетельствует о получаемом наслаждении? Нечто подобное увидела я, наблюдая за Златко.

– У меня можно в любое время отобрать женщину, – сказал он, вытирая подбородок, – но креветки – никогда.

Эта фраза одновременно и понравилась мне, и вызвала раздражение. Его манера есть заключала в себе что-то экзотическое, однако я, по какой-то странной причине никогда не увлекалась рыбой или дарами моря. Поэтому я и сидела перед громадным дымящимся блюдом с цыпленком в паприкаше.