Парк Горького

— Мы располагаем сумкой, в которой он принес закуску, — достали ее со дна реки. Итак, в то время когда все заняты едой, Осборн направляет сумку в сторону Кости. В сумке пистолет. Он убивает Костю первым, выстрелом в сердце, затем Кервилла, тоже в сердце. Раз, два — и готово. Со знанием дела, не правда ли?

— Вас послушать, будто вы сами там были.

— Я только одного не могу понять, и тут вы можете мне помочь, почему Валерия не стала звать на помощь, увидев, что ее спутники убиты. Даже если учесть, что из динамиков по парку разносилась громкая музыка. Она даже не пыталась кричать. Спокойно стояла рядом с Ос-борном, когда он целил ей в сердце. Почему Валерия так держала себя, Ирина? Скажите мне, вы же были ее лучшей подругой.

— Вы забываете, — ответила она, — что я знаю законы. В Уголовном кодексе есть статья, согласно которой все невозвращенцы являются государственными преступниками. Вы пойдете на все, чтобы добраться до них или до любого, кто им помогал. Откуда мне знать, что нападение в метро не было подстроено? Не вы ли сами его планировали? Или вы вместе с КГБ? Так же как и трупы, которые, по вашим словам, находятся у вас, — откуда они взялись? Вы утверждаете, что Осборн кого-то убил. Можно наугад схватить любого ни в чем не повинного туриста и потащить его на Лубянку.

— Осборн не сидит на Лубянке — у него там друзья. Они его ограждают. И чтобы оградить его, они убьют вас.

— Это они-то защищают американца?

— Тридцать пять лет он регулярно приезжает в Советский Союз. Привозит с собой миллионы долларов, доносит на советских артистов и танцоров, подкармливает таких дурочек, как вы с Валерией.

Она закрыла уши руками.

— Сейчас речь не о нем, а о вас. Вы всего-навсего хотите узнать, куда послать своих наемных убийц.

— К Валерии? Да я в любое время найду ее в холодильнике, что в подвале на Петровке. У меня пистолет, из которого Осборн ее убил. Мне известно, кто ждал его после убийства. Знаю, в какой машине. У меня есть фотографии из Иркутска, на которых Осборн снят с Валерией и Костей. Я знаю о церковном ларце, который они для него делали.

— Да такой американец, как Осборн, мог купить двадцать ларцев в двадцати различных местах, — не уступала ни на шаг Ирина. — Вы же сами упоминали о Голодкине. Голодкин мог продать ему ларец, и ему не было нужды уезжать из страны. Тому было достаточно денег, а у Осборна, как вы сами сказали, миллионы долларов. Тогда зачем бы ему везти из Иркутска Валерию и Костю Бородина? Почему именно их?

Он мог разглядеть темные впадины глаз на ее лице, руку, безвольно лежащую на бедре. Даже в темноте он ощущал, насколько она утомлена.

— Во время войны Осборн таким же образом убил трех пленных немцев. Он отвез их в лес под Ленинградом, угостил шоколадом и шампанским, а потом застрелил. За это получил медаль. Я не лгу — можете сами прочесть в книгах.

Ирина не ответила.

— Что вы собираетесь делать, если выберетесь из этой истории? — спросил он. Стать главной диссиденткой и разоблачать следователей? У вас это хорошо получается. Или асе захотите вернуться в университет? Я бы дал рекомендацию.

— Вы хотите сказать, стать адвокатом?

— Да.

— Думаете, это такое уж большое счастье?

— Нет, — Аркадий вспомнил Мишу.

— Тот режиссер, — тихо сказала она, — ну тот, что предлагал мне итальянские сапожки. Он предлагал мне выйти за него, замуж. Вы видели меня голой — я ведь не такая уж уродина, а?

— Ничуть.

— Может быть, так и сделать? Выйти замуж, иметь свой дом, исчезнуть.

После долгих споров ее голос был таким тихим, будто слышался из другой комнаты.

— Дело в том, — сказал Аркадий, — что все, о чем я вам рассказал, — либо до мельчайших тонкостей продуманный обман, либо голая правда.

Услышав ровное дыхание, он понял, что она заснула, и накрыл ее одеялом. Подошел к окну, поглядел, не видать ли чего необычного в окнах напротив или на Таганской улице, и улегся на другом краю кровати.

14

На улицах, ведущих к Красной площади, наносили красные линии. Офицеры измеряли ширину проезжей части. Устанавливались площадки для телекамер.

За десять лет совместной жизни с Зоей при двух процентах годовых у них на книжке накопилось 1200 рублей. Она их сняла все, кроме 100 рублей. Мужчина может опередить убийц, но не свою жену, бывшую жену, поправил себя Аркадий.

Возвращаясь из сберкассы, он заметил очередь и расщедрился на двадцать рублей — купил красно-бело-зеленую косынку с узором из пасхальных яиц.

Андреев закончил работу.

Убитая в Парке Горького Валерия Давидова ожила. Глаза блестели, на щеках играл румянец, живые красные губы приоткрыты — вот-вот заговорит. Она оставалась безмолвной, но только усилием разума можно было подавить впечатление, что это не живая плоть, а пластилин, что это не естественный цвет лица, а мертвый румянец и что стекло не способно видеть. И, что казалось совсем невероятным, — у этой, по всей видимости, живой головы не было тела. Шея неустойчиво покоилась на гончарном круге. Аркадий не считал себя суеверным, но и у него мурашки пробежали по коже.