Парк Горького

Аркадий прислонился к колонне, пока не почувствовал, что шея намокла от сочащейся сверху воды. Он прикурил от Мишиной свечи и зашагал вокруг колонн. Чем дольше он находился в церкви, тем больше можно было разглядеть. Он подумал, что старые росписи, пожалуй, лучше смотрятся в слабом свете. Многие изображенные на стене фигуры были с крыльями, хотя, по правде, он не мог отличить ангелов от архангелов. Крылья легкие, невесомые. Сами ангелы похожи на птиц, поблескивали их глаза и мечи. Алтаря не было. Надгробья выдраны с мест, на их месте ямы, похожие на разрытые могилы. Глаза и уши привыкли к обстановке. Он услышал, как пробежала вспугнутая мышь. Ему казалось, что он слышит не только, как капли ударяются о пол, но и как они отрываются от потолка. В свете свечи он заметил, что, хотя в церкви было холодно, Миша вспотел. Взгляд его остановился на синеватых очертаниях закрытой двери.

– Помнишь, – внезапно сказал Аркадий и увидел, как Миша испуганно вздрогнул, – когда мы были мальчишками, нам тогда было лет по десять, не больше, как мы однажды ходили в церковь.

– Нет, не помню.

– Мы пошли, потому что ты хотел доказать мне, что Бога нет. Церковь была действующая, и мы вошли в самый разгар службы. Кругом стояли старики, длиннобородые священники. Ты подошел к ним и заорал: «Бога нет!» Все рассердились и, думаю, немножко испугались. Я-то впрямь перепугался. Потом ты заорал: «Если Бог есть, пусть он убьет меня. И Аркашу тоже». Я страшно испугался. Но нас не убило, и я считал тебя самым храбрым человеком на свете. И мы гордо прошествовали наружу, помнишь?

– Все равно не помню, – покачал головой Миша, но Аркадий видел, что он помнит.

– Возможно, это та самая церковь.

– Нет, не та.

На одной из стен Аркадий с трудом разглядел сидящую фигуру с поднятой рукой. Ангелы, казалось, струились из нее. Ниже две обнаженные фигуры, возможно, мужчины и женщины, стоящие на чем-то похожем на двуглавого пса. Может быть, на свинье. Или это было просто пятно. В одном месте толпой стояли мученики, в другом мужчина вел осла, и всюду царила непонятная суматоха.

– Никакого адвоката не будет, – сказал Аркадий.

– Он…

– Никакого адвоката нет.

Он прикурил одну сигарету от другой. Миша задул свечу, но Аркадий его видел. Оба смотрели на дверь.

– Никогда не думал, что это будешь ты, – сказал Аркадий. – Кто угодно, только не ты.

Прошла минута. Миша не произнес ни слова.

– Эх, Миша, – вздохнул Аркадий.

Он чувствовал, как падали капли, как от них расходились круги, пересекая друг друга. Снаружи льет сильнее, подумал он. Сквозь купол проникали, пересекаясь, слабые лучи света и блекли, не достигнув противоположной стены. Миша умоляюще глядел на Аркадия. Его черные кудри смешно растрепались. По щекам текли слезы.

– Беги, – прошептал он.

– Кто здесь будет? – спросил Аркадий.

– Быстрее, они забирают голову.

– Откуда они узнали про голову?

Аркадию показалось, что он слышит шаги. Он загасил сигарету, прижался к стене и достал пистолет. Миша, слабо улыбаясь, стоял на месте. В разбитой купели купался голубь. Он стряхнул воду и, громко хлопая крыльями, взлетел между колоннами под купол.

– Ты обойдешься? – спросил Аркадий. – Я тебе позвоню.

Миша кивнул.

Аркадий двинулся вдоль стены и распахнул дверь. Заливая строительные леса, шел дружный весенний дождь. Люди закрывались газетами и пряталась под зонтиками. Кервилл нетерпеливо ожидал в машине.

– Аркаша, я часто вспоминал об этой церкви, – произнес Миша.

Но Аркадий уже бежал к машине.

* * *

Набережную залило, и им пришлось объезжать вокруг Парка Горького. Подъезжая к Институту этнологии, он увидел, как от него, включив фары, отъезжает черная «Волга». Он узнал водителя. «Спасибо, Миша», – подумал про себя Аркадий. Он проехал мимо института, развернулся на Андреевском проспекте и поехал назад вдоль парка на расстоянии квартала от «Волги».

– Что мы собираемся делать? – спросил Кервилл.

– Я преследую машину, а вы выйдете у следующего светофора.

– Черта с два.

– Вон в той черной машине сидит офицер КГБ. Он похитил голову, которая была восстановлена для меня.

– Тогда остановите его и отберите голову.

– Хочу посмотреть, куда он ее везет.

– И что тогда?

– Тогда я явлюсь с парой милиционеров и арестую их за кражу государственной собственности и создание препятствий работе прокуратуры.

– Вы же сказали, что это КГБ. Их нельзя арестовать.

– Не думаю, что это операция КГБ. КГБ, если нужно, просто забирает "к себе дело: они не крадут вещественных доказательств. Квартира, в которой мы были, должна оставаться опечатанной в течение года – так положено в КГБ. Если бы это было дело рук КГБ, то трупы в парке были бы «обнаружены» в тот же день. Кому уроком могут служить старые трупы? По-моему, это частная операция одного майора КГБ и его подчиненных, которые за мзду хотят кого-то прикрыть. КГБ не терпит дельцов в своих рядах. Во всяком случае, московский городской прокурор не подчиняется КГБ, а я пока что его старший следователь. Можете здесь выйти.