Парк Горького

Кричать не хватало дыхания, и он снова побежал. Он настигал бежавшего. Шаги были тяжелыми, мужскими. Хотя Аркадию когда-то выдали оружие, он никогда не брал его с собой. Приближалась рощица, в глазах, как волны, запрыгали верхушки деревьев. Беглец побежал, продираясь сквозь кусты. На нижней тропинке будут фонари, подумал Аркадий, и еще свет на набережной. Добежав до кустов, он выставил вперед руки. Почувствовав, что неизвестный замахнулся, он сделал нырок, но вместо удара кулаком получил удар ногой в пах. Глотая ртом воздух, он ухватил противника за ногу. На шею ему опустился кулак. Он ударил в ответ, но мимо. Новый удар ногой отбросил его в сторону. Аркадий ткнул кулаком и угодил в живот, большой и твердый. Его прижали плечом к стволу, а чужие пальцы вонзились в почки. Аркадий нащупал ртом ухо противника и впился в него зубами.

– Son of a bitch! <Сукин сын (англ.)> – выругался его противник по-английски и отпрянул.

– Милиция… – попытался позвать Аркадий, но голоса не было.

Новый удар послал его лицом в снег. Дурак, подумал про себя Аркадий. Когда впервые за много лет следователь бьет кого-то, он в результате теряет жену. Во второй раз – вопит о помощи.

Он собрался с силами, прислушался к шороху веток и бросился следом. Склон круто обрывался к реке. Он чуть не упал. На нижней тропинке никого не было, но он заметил исчезающие в кустах ноги.

Аркадий одним махом перескочил через тропинку и прыгнул вниз, на широкую спину. Оба покатились в темноте по склону, пока не ударились о скамейку. Аркадий попытался завернуть незнакомцу руку за спину, но их пальто до того запутались, что ни один не был в состоянии нанести удар. Наконец противник высвободился из его объятий. Аркадий снова схватил его и, яростно размахнувшись, сбил с ног. Но, как только тот оказался на свободе, Аркадий потерял преимущество. Он получил удар в лицо и, прежде чем опомнился, кулаком по ребрам. Аркадий зашатался, и на него снова обрушился тяжелый кулак. Падая, он чувствовал, как останавливается сердце.

* * *

Это же огромное усовершенствование по сравнению со старыми примитивными способами, говорил председатель колхоза Аркадию и его отцу, заводя корову головой в деревянную раму с закрепленным сверху большим металлическим цилиндром, внутри которого легко ходил хорошо смазанный поршень. Щелчок выключателя, и поршень бьет точно в темя коровы. Животное падало, смешно раздвигая ноги. Он вспомнил, что кожа шла на шлемы танкистам. Дайте попробовать, попросил генерал Ренко, и подвел следующую корову. Удар! Если бы так можно было руками.

* * *

Аркадий пришел в себя и, держась руками за грудь, пошатываясь, встал. Вместе со снегом он сползал вниз, к стенке парапета. Ноги подогнулись, и он упал на тротуар.

По проезжей части двигались грузовики. Но ни одного пешехода. Ни одного милиционера. Уличные фонари напоминали головки одуванчиков, хрупкие пузырьки воздуха, который он мучительно заглатывал ртом. Грузовики проехали мимо, и он снова остался один. Пошатываясь, перешел дорогу.

Перед ним была река, трехсотметровой ширины лента тонкого льда, с одной стороны обрамленная темной полосой деревьев, протянувшейся к западу в сторону стадиона имени Ленина. На противоположном берегу – темные здания министерства. Цепной Крымский мост был по крайней мере в километре. Слева от Аркадия совсем близко находился метромост без пешеходных дорожек. По нему прогрохотал поезд, из-под колес вылетали искры.

Под мостом по льду бежал человек.

Парапет был без ступеней. Аркадий съехал с трехметровой высоты по шершавому камню, крепко ударившись задом об лед. Поднялся и побежал.

Москва – город невысоких зданий. Если смотреть с поверхности реки, то она почти исчезала в сонном небесном пространстве.

Звук шагов послышался ближе. Мужчина был могучего сложения, но не быстр в движении: даже прихрамывая, Аркадий настигал его. На северной набережной тоже не было ступеней, но вблизи стадиона находился причал для летних экскурсионных судов.

Человек остановился перевести дух, оглянулся на Аркадия и двинулся дальше. Когда расстояние между ними сократилось еще больше, человек снова остановился и так властно поднял руку, что Аркадий помимо воли остановился. Лед, казалось, светился. Он разглядел коренастую фигуру в пальто и шапке. Лица не было видно. – Не подходи, – сказал мужчина по-русски.

Аркадий шагнул вперед и увидел ствол пистолета. Человек держал его обеими руками, как обычно учили сыщиков. Аркадий упал ничком на лед. Он не слышал выстрела, не видел вспышки, но позади него что-то звонко стукнулось о лед и мгновение спустя застучало по камням набережной.