Парк грез

Акация невольно улыбнулась и растянулась на постели, разглядывая потолок и ожидая окончания игрового дня.

Секунд через тридцать стоящие снаружи туземцы стали прозрачными и беззвучно растворились в ночи.

Глава 9. УБИЙСТВО

Альберт Райс отпер дверь исследовательского корпуса и отступил в сторону. На часах было 21-15, и жить Райсу оставалось двадцать две минуты.

Он вежливо улыбался, но ни миссис Метески, ни Лопесы этого не заметили. В голосе Ричарда слышалось недовольство.

— Вы, наверное, не отдаете себе отчет, к каким последствиям может привести задержка в три десятых секунды. Что это значит для игры, игроков и для меня.

— Уэллс и Чикон отличные специалисты, — спокойно ответила Метески. — Они устранят неполадки задолго до утра.

— Им лучше поторопиться. Этого не было в моей программе, Метески. Та птица не должна была промахнуться, и Пентесилея лишилась бы ноги в самом разгаре сражения! А Бован должен был вызвать пламя только со второй попытки…

Они вышли наружу. Миссис Метески поблагодарила Раиса и последовала за Лопесами, поправляя очки в металлической оправе. Ее худые руки немного дрожали — на улице было прохладно. Райс запер за ними дверь.

Когда дверь закрылась, улыбка мгновенно сошла с его лица.

Он думал.

«Как можно так волноваться из-за трех десятых долей секунды? Лопес всегда был нахальной маленькой козявкой, любящей давать указания. И так смешно выражается. Особенно, когда злится. Вот так: „Прошу прощения, вас не затруднит помочь мне?.. “. Или: „Могу я попросить ваш пропуск? Мне бы хотелось немного прогуляться, но я не хочу никого беспокоить“. Всегда с фальшивой вежливостью. Фальшивой, потому что единственным ответом на его вопросы может быть: „Да, сэр“.

Время начинать обход. Райс направил лифт на третий этаж и прижал большой палец к часам-табелю.

На третьем этаже располагались экспериментальные мастерские. Здесь волшебники Парка Грез из стали, алюминия, дерева, оргстекла, пенопласта, пластика и других материалов создавали макеты будущих аттракционов. Поначалу модели существовали в виде нарисованных при помощи компьютера голограмм, а затем постепенно превращались в конструкции из покрытой пластиком стали или из тонких и казавшихся такими непрочными углеводородных нитей. Райс любил работать в дневную смену, когда у него была возможность заглянуть в мастерские, услышать и почувствовать шум и вибрацию прессов, токарных и сверлильных станков, ощутить запах расплавленной пластмассы — наблюдать, как фантазии становятся реальностью.

Но сейчас мастерские опустели. Во всем здании никого не было, за исключением нескольких техников в Игровом Центре на втором этаже и припозднившихся сотрудников отдела психологии или инженеров на пятом.

Он проверял каждую дверь, осматривал все коридоры, ниши, укромные уголки. Он помнил, какая история произошла с племянницей одного из токарей. Она спряталась в здании после окончания рабочего дня и проникла в литейный цех. Служба безопасности обнаружила ее пять часов спустя. Ущерб составил более двадцати тысяч долларов. Развлекаясь, она соединила самоходную тележку с анатомической моделью человека. Результаты оказались настолько интересными, что привели к созданию аттракциона «Мистер Диджестон», построенного в зоне I при поддержке компании «Бристоль-Майерс». Девочку отправили в колледж, назначив специальную стипендию. Но охранник лишился работы.

Коридоры разветвлялись, и Райс ничего не пропускал, проверяя каждый дюйм. Убедившись, что все в порядке, он прикосновением пальца сбросил часы-табель и поехал на второй этаж.

Обыскивая каждый уголок, он находил время для тренировки. Он быстро двигался из стороны в сторону, нанося удары по воображаемому противнику. «Кэк-уок», как называл Гриффин эти движения. Странный человек этот Гриффин. Жесткий, но одновременно добрый. Всегда поощрял мягкость в своих сотрудниках и хотел, чтобы они объясняли туристам необходимость соблюдения осторожности.

Райс подошел к похожей на сейф двери Игрового Центра, где Лопесы воплощали свои фантазии в жизнь. Он прижал сначала ладони, а затем щеку к ее поверхности и почувствовал прикосновение гладкого прохладного металла, вибрацию от работающей внутри аппаратуры. Райс застыл на некоторое время, а затем прошептал:

— Играющий бог.

Его лицо, смягчившееся на мгновение, опять приняло хмурое выражение, и он отошел. Дальше шли служебные помещения, где Ларри Чикон и Дуайт Уэллс следили за вводом данных в компьютер Парка Грез. Через окно из пуленепробиваемого пластика Райс видел мерцание крошечных красных и белых индикаторов.

Следующей располагалась комната, в которой Метески и другие официальные лица наблюдали за игрой, следя, чтобы все шло по правилам этой дурацкой Ассоциации.

Он дошел до следующей двери и повернул назад. Звук его шагов гулко раздавался в пустом холле. Работать днем было интересно, но Райсу нравились и ночные смены. Вокруг никого нет, и остается куча времени на воспоминания и размышления.