Парк юрского периода

Роберта Картер задумалась о ранах, которые предстояло обработать. Почему-то она была на все сто уверена, что имеет дело не с механической травмой. Раны этого парня просто выглядели совсем иначе. В них никакого загрязнения, никаких частиц почвы и совершенно отсутствуют признаки ушиба и сдавления. При любых механических травмах – и автодорожных, и производственных – практически всегда обязательно отмечаются симптомы ушиба и сдавления поврежденных тканей. А здесь – ничего подобного! Напротив, кожа молодого рабочего явно вспорота или разорвана – поперек плеча и еще раз – поперек бедра.

Да, определенно эти раны выглядят так, будто нанесены животным. Однако, с другой стороны, большая часть тела пострадавшего осталась целой, а это как раз не типично для нападения животных. Роберта еще раз внимательно осмотрела голову раненого, туловище, руки…

Руки!

У Роберты мороз пробежал по коже, когда она рассмотрела руки юноши. Обе ладони были испещрены короткими, но глубокими порезами, запястья и предплечья посинели от кровоподтеков. Роберта Картер достаточно проработала в чикагском Центре экстремальной медицины, чтобы понять, что это означает.

– Хорошо, – сказала она. – А теперь – подождите снаружи.

– Почему это? – встревожился Эд Регис. Такое развитие событий явно пришлось ему не по вкусу.

– Вы что, собираетесь мне мешать? – Роберта выпроводила Эда на улицу и захлопнула дверь прямо у него перед носом. Она не знала, что тут творится, но ей все это определенно не нравилось.

Мануэль спросил:

– Мне мыть дальше?

– Да, давай, Мануэль, – сказала Роберта, а сама взяла свой маленький «Олимпус», фотоаппарат-«мыльницу», и сделала несколько снимков раны, со вспышкой – для лучшей освещенности. «Определенно, это выглядит, как укусы животного», – думала Роберта. Но вот парень застонал. Роберта отложила фотоаппарат в сторонку и наклонилась к нему. Губы паренька зашевелились, распухший язык почти не слушался.

– Raptor… Lo sa raptor… – прошептал раненый по-испански.

При этих словах Мануэль замер и в испуге отступил назад.

– Что это означает? – спросила Роберта.

Мануэль покачал головой:

– Не знаю, доктор. «Lo sa raptor» – no es espanol.

– Да? – А ей показалось, что это как раз по-испански. – Тогда давай, заканчивай его мыть.

– Нет, доктор. Плохой, очень плохой запах. – Мануэль сморщил нос, потом поспешно перекрестился.

Роберта еще раз присмотрелась к пенистой слизи, налипшей на рану. Роберта дотронулась до нее, растерла кончиками пальцев. Очень похоже на слюну…

Губы раненого снова зашевелились.

– Раптор… – прошептал он.

С откровенным ужасом в голосе Мануэль сказал:

– Оно его укусило…

– Что его укусило, Мануэль?

– Раптор.

– Да что такое этот раптор?

– Это значит «гупиа».

Роберта нахмурилась. Насколько она знала, костариканцы не особенно подвержены суевериям и религиозным предрассудкам, но в поселке не раз заговаривали об этом «гупиа». Местные жители считали «гупиа» чем-то вроде кошмарных призраков, безликих вампиров, которые крадут по ночам маленьких детей. По поверьям, эти «гупиа» когда-то населяли безлюдные коста-риканские горы, но теперь расселились и на прибрежных островах.

Мануэль продолжал потихоньку пятиться подальше от больного, непрерывно крестясь и бормоча под нос:

– Этот жуткий запах – это ненормально… Это «гупиа», «гупиа»…

Роберта уже готова была приказать ему вернуться к работе, как вдруг раненый паренек широко открыл глаза, поднялся и сел на операционном столе. Мануэль затрясся от страха. Парень что-то нечленораздельно промычал-простонал, потряс головой, повел из стороны в сторону широко распахнутыми, невидящими глазами, и тут его вырвало – он изверг из себя целый фонтан густой крови, перемешанной с осклизлыми кусками рвотных масс. Сразу же после этого мышцы юноши стали беспорядочно сокращаться, все тело содрогалась в конвульсиях. Роберта бросилась к нему, хотела поддержать, но не успела – парень повалился со стола прямо на выложенный плиткой пол операционной. Его снова вырвало кровью. Кровь была повсюду.

– Черт, что вы тут устроили? – спросил Эд, приоткрыв дверь. Но, увидев лужи темной крови, он мгновенно выскочил обратно, зажимая ладонью рот. Роберта подхватила палочку, чтобы вставить ее между зубами корчившегося в судорогах парня. Но, даже уже проделав это, она, как врач, понимала, что все бесполезно. Больной безнадежен. И вот тело паренька в последний раз изогнулось дугой и замерло, безвольно вытянувшись на полу.

Роберта опустилась на колени, собираясь делать искусственное дыхание рот-в-рот, но Мануэль метнулся к ней, схватил ее за плечи и оттащил назад.

– Нет! Не делайте этого, доктор! – страшным голосом проговорил он. – «Гупиа» может перекинуться на вас!

– Мануэль, ради бога…

– Нет! – Ассистент с мольбой уставился на нее. – Нет, пожалуйста, доктор! Вы просто не понимаете, что это такое…