Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

— Ну ладно, ладно, — раздраженно пробормотал толстяк, — хороший мальчик. Ладно. Прости, что хотел тебя бросить. Извини. Хороший. Просто замечательный, — существо «защебетало» явно удовлетворенно. — Не такой уж ты и страшный, приятель. Чего ты хочешь? Покушать? — Деннис развел руками, словно показывая, что безоружен и, вообще, у него ничего нет, и сам он, в сущности, хороший парень. — Посмотри на меня! Ну посмотри, посмотри! — динозавр склонил голову на бок, будто прислушиваясь к человеческому голосу. — Видишь? Я сорвался с места, по делу, неожиданно. У меня с собой ничего нет, — толстяк отчетливо выговаривал каждый звук. Как обычно разговаривают с глухими, умеющими читать по губам. — Ничего нет! Никакой еды! Абсолютно ничего, — он еще шире развел руки, выставляя напоказ безразмерный обвисший живот. — А вот зато есть палочка! — Деннис хитро прищурился, нагнулся, тяжело выдохнув, и поднял с земли тонкий длинный сучок. — Посмотри, посмотри, палочка! Па-а-лочка! Палочка — это птичка. Тебе нравятся птички?

Он широко размахнулся и зашвырнул деревяшку в кусты. Динозавр проводил ее взглядом и вновь обернулся к Деннису, склонив голову на другую сторону. Палка, шурша, исчезла в листве. Потревоженные капли осыпались на землю.

— Кретин, — от души сказал толстяк. — Не удивительно, что вы передохли все. Если, еще вернусь сюда, займусь вами!

Угроза прозвучала неубедительно, Деннис и сам заметил это. Да и вообще, чего это он стоит, как полный даун, треплется с какой-то зеленозадой ублюдочной тварью, которая и на страшилище-то не тянет. Кривая улыбка наползла на пухлые губы. Деннис развернулся и в третий раз начал забираться в гору, подумывая, а не шарахнуть ли ему этого урода машиной. Глядишь, не так бы запел небось. А то таращится в спину, мать его, словно сожрать хочет.

(Толстяк, и правда, чувствовал взгляд динозавра. Чуть выше лопаток, на уровне шестого позвонка.)

А росту-то в самом! Ха! Так и дал бы ему коленом под зад. Деннис, тяжело отдуваясь, вполз на ровную площадку, вытер вымазанные в глине руки о штаны, на всякий случай оглянулся через плечо и застыл, приоткрыв рот.

Динозавр стоял в двух метрах от него, только теперь «крылья» на голове мелко и быстро дергались, словно рептилия собиралась взлететь. Деннис медленно повернулся. Динозавр изменился. Тело казалось напряженным и сильным, вытянувшимся, мышцы затвердели. Хвост уже не двигался, а торчал прямо, как палка.

Толстяк ощутил подступающую тревогу.

— И чего тебе надо от меня? — неуверенно спросил он. — Отвяжись, мать твою, понял? А не то я сверну твою цыплячью го…

Договорить он не успел. Из «крыльев» динозавра вдруг вырос тонкий кожаный «капюшон», опоясывающий шею. Существо распахнуло пасть и зашипело, громко, угрожающе. В свете фар блеснули мелкие, но чрезвычайно острые сахарно-белые клыки.

Деннис попятился. Что-то с глухим шлепком ударило его в грудь. Он посмотрел вниз, тронул ЭТО пальцами. ОНО было липким и холодным, источающим неприятный запах. Странный, рыбий, ледяной запах. Деннис сделал еще шаг назад.

Второй плевок Дайлотозавра угодил точно в цель. В лицо. Толстяк заорал. Боль была невыносимой, словно кто-то провел по векам, переносице, бровям раскаленным добела железным прутом. Он вцепился пальцами в лицо, размазывая яд по коже, пытаясь протереть глаза. Щеки жгло, Деннис будто придвигался все сильнее к горячим углям. Журчала под ногами вода, но ему было не до нее. Страх оказался сильнее разума, а толстяк захлебывался страхом, чувствуя на языке его кисло-медный привкус. Ощупью, не переставая орать — точнее, уже даже и не орать, а повизгивать, жалобно, как раненая собака — Деннис полез в кабину. Благо, дверь оказалась распахнутой, и он рванулся под защиту стекла и железа. В следующую секунду ребро крыши с хрустом сплющило его переносицу, и, потеряв сознание, Деннис рухнул навзничь, в дождевую воду.

Она быстро привела человека в чувства, более того, она частично смыла яд с кожи. С трудом приподнявшись, прищурившись так, что между веками осталась лишь узенькая щелка, Деннис опасливо огляделся.

Дайлотозавра не было. Нигде.

Испуская невольные стоны, но с удовлетворением заметив, что жжение в лице стало легче, он встал и быстро шагнул к машине. Дверца так и осталась открытой. Переносицу ломило, но кровь, к немалому удивлению, почти не шла.

— Ублюдок, — хрипло выдохнул толстяк и, облизнув губы, полез за руль.

Он понял, что не один, только тогда, когда сел на сиденье. Дайлотозавр стоял с другой стороны, просунув голову в открытое окно. Очередной плевок хлестнул Денниса по глазам, но сил на крик у толстяка уже не осталось.

Через минуту все было кончено. Денниса Хоупера не стало.

Сначала вернулся Сол и мрачно сообщил, что электрика нет, он, судя по всему, отбыл с последним челноком, и что проверка лично им, Солом Броуфстайном, систем подачи тока на ограждение ничего не дала. Они в порядке, но автоматически отключаются по неизвестной причине. Ничего утешительного.