Парк Юрского периода: миллионы лет спустя

— Они не могут размножаться, — вдруг с вызовом, почти враждебно, заявила Лекс. — ОНИ НЕ МОГУТ РАЗМНОЖАТЬСЯ. Дедушка говорил, что здесь только девчонки. То есть динозавры женского пола.

— Это все — ДНК, — задумчиво продолжал Грант.

— А это еще что за дерьмо? — независимо спросил Тим.

— Перестань ругаться, — одернула брата Лекс. — Сколько раз тебе мама говорила?

— Да ладно, — буркнул тот.

«Мальчик хочет казаться взрослее, — решил Алан, — а она понимает убогость подобных попыток. Достичь солидности подобным образом невозможно. Хотя, само по себе, это — вполне естественно».

— Перед экскурсией нам показывали фильм, — сообщил он. — В нем говорилось, что ученые Юрского парка использовали ДНК лягушки, чтобы восстановить пробелы в цепочках динозавров. Новый генетический код выведенных здесь рептилий включает свойства лягушки.

— Ну и что? — живо поинтересовался Тим.

— А то, что некоторые виды африканских лягушек обладают способностью спонтанно менять пол с мужского на женский и наоборот. Все зависит от демографического перевеса в данный момент. Малколм был прав. Смотрите.

Грант указал на узенькую полоску песка, тянущуюся вдоль трухлявого тела сосны. Не успевший просохнуть после вчерашнего дождя, он отлично сохранил крохотные следы.

— Дайлотозавр, — сказал Алан. — Смотрите, ребята, и запоминайте. Сегодня здесь вы видите следы зарождения новой юрской жизни.

Арнольд и Питер прошли по тропе к спрятавшемуся в тени ветвей приземистому серо-зеленому бетонному бункеру. Как и подавляющее большинство строений острова, энергетический блок, в основном, располагался под землей. Стальная дверь, толщиной не менее полуметра, надежно защищала вход от посторонних. Арнольд отомкнул сетчатую калитку, и они попали в небольшой тесный дворик, сплошь заросший кустарниками и диковинного вида тропическими цветами. Только узкая дорожка, ведущая от калитки к бункеру, была очищена от растительности и засыпана гравием. Люди, энергично втаптывая мелкие камешки в землю, достигли мрачного строения, повернули рукоятки трех механических замков и начали набирать код на электронных.

— Сработает? — Питер подозрительно посмотрел на замок.

— Надеюсь, — ответил Кеймен. — Иначе этот парк можно хоронить.

— Веселая перспектива, — хмыкнул Хадлинг.

Код сработал. Щелкнули, отходя, тяжелые запорные скобы. Вход был свободен.

— О'кей, — Арнольд одобрительно усмехнулся и хлопнул ладонью по двери. — Ты отличный парень.

Они спустились по крутой бетонной лестнице, которая, казалось, выходила прямо из стены. Весь этот бункер являлся одним организмом, цельным, крепким, несокрушимым. Он был вечен.

Арнольд и Питер погрузились в его прохладное нутро. Длинные извилистые коридоры со вздымающимися по обеим сторонам, отталкивающе холодными глыбами стен, производили давящее впечатление.

Программист оглянулся и пробормотал в ответ на вопросительное движение бровей Хадлинга:

— Не люблю я это место. Ощущение такое, будто за тобой кто-то идет.

Он сухо и неестественно засмеялся.

— Это уж точно, — поддержал коллегу Хадлинг. — Неприятное местечко. Не будь тебя, я бы, наверное, и шагу сюда не сделал добровольно.

Арнольд тряхнул головой, поправил сползающие на нос очки и пошел вперед, освещая себе путь электрофонариком.

— А самое поганое тут — темнота! Того и гляди, подвернешь себе ногу на какой-нибудь ступеньке!

— Да уж. Все боятся темноты, — констатировал Питер. — Одни — больше, другие — меньше, но все. Это в природе человека. Животные боятся огня, человек — темноты. Так устроен наш разум. Тут ничего не поделаешь.

Они говорили не потому, что им так уж хотелось что-то сказать друг другу. Просто звук собственного голоса вселял в них уверенность, точнее, поддерживал ее слабый огонек, придавал отваги, столь необходимой при путешествии в темноте по таким вот бесконечным путанным лабиринтам.

Арнольд даже вспомнил старую — слышанную или прочитанную? — греческую притчу о лабиринте минотавра. Только, в отличие от главного героя этой притчи, у них не было путеводной нити.

— Тут недалеко, — подхватил слова примолкшего приятеля программист. — Запустим главный рубильник, и тогда света будет хоть отбавляй.

— Скорее бы, — мечтательно откликнулся из темноты невидимый Хадлинг. — А то, и правда, что-то не по себе.

— Главное, не потерять друг друга.

— Ты найди рубильник, а уж я не потеряюсь, будь уверен.

Он хмыкнул. Что-то коснулось лица Кеймена. Оно было легким, почти невесомым. Возникло и тут же пропало.

— Ты чувствуешь? — Арнольд резко остановился, и Питер едва не налетел на него. — Чувствуешь?

— Что?

— Похоже, сквозняк…

— Сквозняк? Откуда бы ему здесь взяться?

Арнольд застыл, повернувшись в сторону выхода. Он явно ощущал слабый поток прохладного воздуха. Не могильно-сырого, присущего всем бункерам, а свежего, насыщенного запахом травы и утра.

— Точно. Мы, наверное, забыли закрыть дверь…

— Ну да, конечно! — Питер вздохнул с явным облегчением. — Я и не стал закрывать ее плотно. Оставил приоткрытой, чтобы хоть что-нибудь разглядеть на чертовой лестнице. Боялся свернуть себе шею.

— Ну понятно.