Парк прошлого

— Секретный путь наружу, — объяснил Яго. — За ним не следят, но осторожность все равно не помешает.

Путешественники двинулись по унылой дороге и наконец подъехали к заграждению совершенно иного рода: стена из некогда глянцевитого серебристого металла возвышалась по меньшей мере на сотню футов. По мере приближения Яго забеспокоился.

— Место тут опасное. Нельзя угадать, когда они надумают, что эту часть периметра пора ремонтировать, или поймут, что камера видеонаблюдения сломана. — Он махнул на небольшую серебристую коробочку, закрепленную на столбе, и хмыкнул. — Улыбайтесь, может, нас уже сейчас снимают… А как будем проезжать ограждение, посмотрите вверх — там видно кусочек небесного купола.

Действительно, поверх стены можно было различить гигантский барьер из затемненного стекла, который тянулся на сотни футов вверх, и конца ему было не видно. Поверхность отражала небо, и чем выше, тем менее видимой она становилась, пока и вовсе не растаяла в вышине.

Яго направил повозку вниз по склону холма, и путешественники въехали в ремонтный туннель, освещаемый рядами люминесцентных ламп, которые источали тусклое голубоватое свечение. Ева, распахнув рот, с изумлением разглядывала светильники.

— В чем дело, Ева? — удивился Калеб. Может, там, на крыше туннеля, что-то поразительное, а он не замечает?

— Какой свет… — пролепетала Ева.

— А, лампочки? — уточнил Калеб, показывая наверх. — Похоже на энергосберегающие галогенки.

— Да-да, — отозвалась Ева. — Они такие красивые, правда?!

— Прежде чем ответить, мой юный друг Калеб, — шепнул ему Яго, — полезно держать в уме, что Ева ни разу в жизни не покидала пределов «Парка Прошлого». Кроме «Прошлого» она еще ничего не видела и не знает. — Обычным голосом он продолжил: — Тут полным-полно интересного, Ева! Вот подожди, скоро лес увидишь…

Ева и Яго спали, как обычно, в повозке. Калеб тоже попытался уснуть на сиденье, закутавшись в бархатный занавес. Юноша думал о Еве. Странная девушка, ужасно старомодная, вежливая такая и, насколько можно судить, удивительно милая. Он и в самом деле кое-что почувствовал при первой встрече. Глаза у них обоих и впрямь похожи, к тому же девушка поразительно красива. Она напомнила Калебу викторианских фарфоровых кукол — безупречные создания, которыми можно любоваться в музее или в антикварной лавке.

Яго посчитал, что лучше переждать ночной дождь здесь и выехать на главную дорогу перед рассветом. Машин в этот час еще не будет, тем меньше шансов, что кто-нибудь заметит повозку. Наконец Калеб уснул под шелест дождя у выезда из туннеля… Давненько он не слышал подобных звуков.

Яго проснулся еще до света. Заварил чай. У выезда из туннеля брезжило молочное утро. Он вдруг вспомнил:

— Я только что понял, Ева! Ты сейчас увидишь первый в своей жизни настоящий рассвет!

Ева тут же вскочила. В тонкой ночной сорочке она чувствовала себя танцовщицей на канате.

— Как хочется посмотреть! — воскликнула она и бегом бросилась к выходу. — Идем же!

— Догонишь ее? — предложил Яго Калебу.

— Она чокнутая, — буркнул тот.

— Знаю, — весело откликнулся Яго.

Калеб потрусил по сырому ремонтному туннелю. Ева стояла далеко впереди, там, где некогда пролегала автострада — четырехрядное шоссе, совсем пустое. Гладкий асфальт все еще влажно поблескивал после ночного дождя. Небо светлело. Девушка разглядывала высокую синеву, разбавленную белыми облаками. Ветерок трепал ей волосы.

— Дорога не мощеная, Калеб, — проговорила она, по-прежнему уставившись в небо. — Почему?

— Снаружи все дороги гладкие. Булыжные мостовые остались теперь только в «Парке Прошлого».

Они постояли рядом, разглядывая светлеющее с каждой секундой небо.

— Как красиво! — прошептала Ева.

— Посмотри туда. — Калеб указал на восток, на плоскую, покрытую низкорослым кустарником равнину, откуда дул легкий ветерок.

И тут Ева увидела, как небо вдали порозовело и поверх этого розового вырвалось вдруг яркое золотое пламя, словно пожар, позолотивший облака!

— Рассвет, — объяснил Калеб.

Ева широко раскинула руки, отпрыгнула от Калеба и закружилась на месте; белая сорочка развевалась вокруг ее изящных лодыжек.

— Мой первый настоящий рассвет! — улыбнулась она.

— Умница моя! — Яго вывел из туннеля лошадь, уже запряженную в повозку. — Ты только посмотри, как она двигается! Лучшая девушка в мире.

Примерно через полчаса неспешной езды они свернули с широкого пустого шоссе и поехали по изрытой колеями грунтовке, тянувшейся до зеленого горизонта. Вскоре над головами путешественников сомкнулись первые ветви деревьев; Яго тронул поводья и остановил возок под древесными кронами.

— Здесь так чудесно пахнет и такая красота! Я, кажется, расплачусь! — выдохнула Ева.

Ева спрыгнула с повозки, стащила за собой Калеба, и они рванули по мокрой траве в чащу леса, под своды лесных гигантов. Ветер трепал им волосы. Миллионы листьев шуршали у них под ногами, кружились вокруг них на бегу. Они умчались далеко-далеко, и Яго с повозкой вскоре пропал из виду где-то за деревьями. Наконец они остановились и рассмеялись, с трудом переводя дух.