Читаем Паркур (ЛП) полностью

— Настоящий Паркур тренировать в одиночестве очень опасно, лучше, чтобы кто-то составил тебе компанию. Сейчас я отдаю себе в этом отчет. Когда я был начинающим, я следовал советам моего отца, он был моим духовным проводником в каком- то плане.

Практикующие должны наблюдать друг за другом, замечать, если у друга неправильный выпрыг, достаточно ли у него опыта, чтобы сделать прыжок. В противном случае он должен его отговорить. Нет ничего страшного в том, чтобы не сделать прыжок, который получается у твоих друзей. Это не соревнование.

У сегодняшней молодежи есть большая проблема, которую нужно решать, это проблема эго, стиля «я хромаю, но все равно сделаю это»: единственное, чего можно добиться в таком случае, это месяц гипса или еще хуже. Нужно прислушиваться к своему телу, нельзя позволять другим влиять на себя, особенно когда они заставляют тебя сделать прыжок, который ты не чувствуешь.

Я видел парней, которые никогда не занимались Паркуром, они брали в руки камеру и говорили другим детям: «Давай, прыгай, я снимаю! Ты увидишь, я сделаю тебе крутой монтаж, давай, че, прыгай!» Это идиотизм, это безответственность.


— Система обучения паркуру еще не очень развита во Франции. Пытаетесь ли вы способствовать этому?

— Это сложно, так как требует координации многих вещей, многих контактов с общественными организациями, мэриями, регионами, добровольцами и т. п. Нужно так же попытаться найти правильную структуру тренировки для обучения азам Паркура, но сегодня многое еще не готово к этому.

Но лично я не буду делать массовое обучение. Это не интересует меня. Мы с моим братом Жаном-Франсуа и другими адептами Паркура пытались правильно все организовать, но это требовало времени и в первую очередь много денег. Я хотел сделать огромный тренировочный центр.

Я надеялся на помощь меценатов, так как сегодня только эти люди имеют средства для помощи развития такого спорта как Паркур. В киноиндустрии мне повезло встретить несколько таких. Люк Бессон, например, предложил использовать его площадку в Сан-Дени, чтобы установить там конструкции для Паркура.

Они могли бы служить для национальных или интернациональных стажировок или же для кино, чтобы, например, обучать там каскадеров технике Паркура.

— Один из способов заявить о паркуре — доказать его полезность. К вам достаточно часто обращаются пожарные…

— Да, я навещаю Пожарных Парижа, чтобы поделиться советами с молодыми Солдатами Огня. Ко мне недавно даже обращались из Нацгвардии Бельгии. Естественно я хочу, чтобы это развивалось все больше и больше в профессиях, связанных с большим риском. Когда я прихожу к Пожарным Парижа, я отношусь к ним с глубоким уважением, когда говорю о своей работе, потому что хоть молодой пожарный может прыгать и хуже меня, зато почти каждый день он спасает чью-то жизнь. Вообще я отношусь с намного более сильным уважением к профессиям, связанным со спасением жизней, чем к тем, где люди получают удовольствие от напыщенного костюма и галстука. Когда у шефа есть огромный офис с двумя сотнями работников и с огромным денежным оборотом, он может этим хвастаться, но если этот офис сгорит, он будет плакать как и все. Пожарный, который преодолевает высоту, чтобы спасти маленькую девочку из пожара, ничего за это не получает, никакой дополнительной премии, он просто выполняет свою работу. Мой опыт в Паркуре может помочь пожарным быть еще более эффективными в их деятельности, но больше я не ничего не могу им дать. Я не люблю хвастаться. Для меня важно лишь то, что я могу утверждать, что благодаря обучению Паркуру пожарный наверняка сможет найти выход из сложной ситуации, вовремя схватиться за что-то, если он поскользнется на лестнице.

Лейтанант как-то сказал мне: «Если эти тренировки помогут нам спасти одного или двоих людей, это уже победа». Это приносит им больше уверенности, легкости, возможно так же помогает избавиться от стресса и быть более оперативными. Когда мне звонят для того, чтобы попросить об обучении Паркуру, я говорю себе, что все, что я делаю, то, чему меня обучил мой отец, имеет смысл.

— Вас никогда не привлекала работа пожарного или военного?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное