Парни из старшей школы

– На меня напали! Подумаешь! Черт бы вас побрал. Это случается! И там, откуда я родом, довольно часто.

– Здесь такого не бывает, – рычит он, тяжело дыша. – И не должно было произойти с тобой.

– Моя мать делала со мной вещи и похуже, здоровяк. Я справлюсь.

– Ты не должна!

– Мир, в котором я живу, не такой, как ваш. Я, мать вашу, из совершенно другого места! Там не существует такой вещи, как безопасность. Ты не можешь быть всегда готов. Есть возможности, и есть реальность. Реальность всегда хуже. Это, – я показываю на свое лицо, – то, что случается в моем мире. То, что вы возвели вокруг меня что-то типа щита, еще ничего не значит! Хватит притворяться, как будто я стала такой же, как вы! Нет! Ваш мир или мой – все равно! Я – это я!

– Ничего бы не случилось, если бы ты осталась дома!

– Не сегодня – так в другой день! – кричу я в ответ. – Если кто-то хочет напасть на тебя, он сумеет сделать это где угодно.

– Дело, блин, не в этом!

– Тогда в чем?! – я еще сильнее повышаю голос.

– Они могли покалечить тебя!

– Да кому есть до этого дело?

– Мне! – орет Мэддок, а двое других одновременно с ним произносят:

– Нам.

– Я… – Я умолкаю, не зная, что сказать.

Моя грудь сжимается. Боль в ребрах и боль, идущая из какого-то совсем другого места, не дают дышать.

Мэддок подходит ко мне, на его шее пульсирует жилка.

– Когда в следующий раз ты…

Я горько усмехаюсь, и он закрывает рот.

На секунду мне показалось, что тут нечто большее, но ему всего лишь нужна была минута, чтобы перейти к угрозам.

Потом всегда следуют угрозы.

– И тогда ты что? Уничтожишь меня? Сломаешь? Я уже проходила через это. Худшее, что ты можешь сделать, – это убить меня, и даже это будет пустяк по сравнению с тем дерьмом, которое мне довелось пережить. Хочешь злиться – отлично. Хочешь беситься из-за того, что все идет не так, как ты хочешь? Ладно. Но не притворяйся, что тебе не наплевать на то, что со мной происходит, потому что на самом деле тебя беспокоит только одно – твой маленький план и те проблемы, которые я вызову в нем. Ты сам, черт подери, притащил меня сюда! Не забывай об этом.

Убийственный взгляд Мэддока прожигает меня насквозь, но я не собираюсь отступать. Стою на месте, словно я сильная, хотя на самом деле мне хочется принять теплый душ, чтобы смыть эту ненависть к самой себе.

Мэддок оглядывается через плечо на своих братьев, которые стоят тихо и спокойно, как гребаные хорошие мальчики, – жаль, я уже знаю, что их молчание хуже слов.

Он ничего им не говорит, но оба выходят из комнаты.

Мэддок медленно подходит ко мне, и я тут же напрягаюсь, но он видит, а скорее чувствует, что во мне уже не осталось сил бороться с ним. Каким-то неведомым образом он знает, что сейчас я нуждаюсь в нем, хотя отказываюсь признаться в этом вслух.

Он нежно берет меня за пальцы, словно боится, что они тоже болят, и тянет меня в ванную в своей комнате. Мэддок закрывает дверь и запирает ее, а потом идет включить воду.

Он раздевается и помогает раздеться мне. Опустившись на колени, он легонько целует мой живот, расстегивает мои джинсы и стягивает их вниз.

Мэддок встает и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, а потом кивает, чтобы я шла первой.

Я шагаю в душ и морщусь, когда теплая вода попадает на ссадины на лице. Мне еще не довелось посмотреть на себя в зеркало, но сначала смываю всю грязь. Мне не нравится свое отражение.

По крайней мере, все мои порезы и синяки – это шаги, которые приближают меня к свободе. И мне нравится притворяться, что всего этого не существует. Бои, нападения, оскорбления.

Так или иначе, на моей коже полно отметин. Самое печальное, что в девяти случаях из десяти это плоды моих собственных деяний. Ехидное замечание в адрес моей матери или решение, от которого, я знаю, она придет в ярость. Новый бой или короткий путь домой через чужой район.

Эта поездка на склады…

Однако правда в том, что мой мир гораздо больше похож на мир этих троих, чем я хочу себе признаться.

У них разные школы, разные социальные системы и разные семейные правила, которым нужно следовать. Мой город тоже разделен на две стороны – Северную и Южную. Если ты родился в одном районе, сохраняй ему преданность до конца.

Если только ты не дочь шлюхи из трейлерного парка Гейтвей – единственного района за пределами четко очерченных линий, – которая не играет по правилам и обслуживает обе стороны, хотя знает, что ее проблемы перерастут в мои.

Она «кинет» кого-нибудь, и они приходят искать меня, зная, что я передам ей. Наверное, они считают, что я делаю это для нее, но это не так. Я делаю это ради себя, чтобы жить спокойно, чтобы дожить до того дня, когда смогу сбежать.

Меня перестало волновать, что с ней будет, еще много лет назад. Моя главная цель в жизни – оказаться там, где она не сможет меня найти, а не в какой-то гребаной системе, где она сможет найти меня по документам, если захочет.