Парни из старшей школы

Кэптен поворачивается на сиденье.

– Никогда не ездила в путешествие?

Я перекатываю голову, чтобы посмотреть на него.

– Чтобы ездить в путешествия, нужна машина.

Он изучает меня.

– У твоей мамы никогда не было машины?

– Однажды была. Неделю.

– И что с ней случилось?

– Клиентов почти не было, наличные заканчивались, и ей нужна была доза.

Он кивает, но в его светлых глазах нет осуждения.

– У твоих друзей там, дома, тоже не было машин?

Друзей. Если честно, я мало кому нравилась.

Видимо, выражение моего лица выдает мои мысли, потому что Кэптен облизывает губы и отводит взгляд.

– Я встречалась с парнем, у которого была машина. – Я усмехаюсь, и Кэптен снова поворачивается ко мне, подняв бровь. – Мы не ездили в путешествия, но проводили в ней очень много времени.

Кэптен смеется, и я вместе с ним.

Тут дверцы резко распахиваются, и в машину залезают Мэддок и Ройс.

Мэддок выжидающе смотрит на меня.

– Я только что рассказывала Кэпу о своем обширном знакомстве с «Хондой Цивик» девяносто девятого… хэтчбэком.

Мэддок косится на меня.

– Пристегивайся, здоровяк. Мы готовы снова отправиться в путь! – Я ухмыляюсь, и он поднимает бровь.

Засмеявшись, я откидываюсь на спинку сиденья, забираю из его сумки пакет с чипсами и рывком открываю его.

– И все-таки что это за место?

– Мы там расслабляемся, – отвечает Ройс. – Наша хижина находится в самой дальней части, рядом с бухтой.

– Ваша?

– Ну да.

Повисает молчание, и в моем животе начинает расти неприятное ощущение.

– Погоди… что?

Ройс разворачивается на сиденье и пытается придать своему лицу невинное выражение, но вид у него все равно как у сорванца.

– Там будет половина выпускного класса.

– Нет.

– Да.

– Ройс. – Мать вашу. – Я не хочу развлекать ваших друзей, – рявкаю я.

– Ты не будешь никого развлекать, – с хмурым видом встревает Мэддок.

– Хватит вести себя так, словно ты можешь повлиять на меня!

– Хватит притворяться, словно это не так!

Я поворачиваюсь на сиденье, чтобы быть к нему лицом.

– Я тебе не какая-то гребаная шлюха! Но если мне захочется вести себя как она, так и будет. И ты ни черта не сможешь с этим поделать. Я не стану прогибаться по твоему желанию.

– Нет, но ты ляжешь на спину по своему.

От негодования я даже открываю рот, но быстро закрываю его и отвожу взгляд, чтобы мои глаза меня не выдали. Не хочется признаваться, но его пренебрежительное отношение ко мне задевает меня. И мне не нравится, что мой разум и мои чувства находятся в разногласии.

Мэддок хочет сказать что-то еще, но Ройс опережает его.

– Кстати, раз уж речь зашла о женщинах и горизонтальном положении… давай в этот уик-энд ты не будешь душить девчонок и отрезать им волосы, ладно? Кисок будет раз, два и обчелся, а мне хочется, чтобы каждую ночь у меня была новая наездница. Так что не порть мне малину.

– Серьезно? – «Раз, два и обчелся»?

– Еще как, черт побери!

– Подытожим… ты хочешь, чтобы я, девчонка из гетто, которая живет в приюте, нищебродка в буквальном смысле этого слова, влилась в компанию богатеньких деток и позволила им измываться над собой?

Ройс надувает губы, как обиженный ребенок. Кэптен покашливает.

– Я поддерживаю Ройса. Может, ты получишь свое, когда мы вернемся?

– Что за хрень? – рявкает Мэддок, и Кэптен начинает ржать.

– Я лишь хотел сказать, что, если тебе захочется надрать кому-то задницу, дождись, пока мы вернемся. Но никто не будет докапываться до тебя, Рэйвен.

– Вот именно, – снова подает голос Ройс. – Так что давай просто будем расслабляться.

– Мать вашу. – Я засовываю упаковку чипсов между сиденьями, скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь к окну. Они обкурились, что ли?

Мэддок придвигается ко мне и шепчет:

– Ты и правда думаешь, что мы позволим кому-то лезть к тебе?

– Я понятия не имею, что ты будешь делать. – Я поворачиваю голову, не отрывая ее от сиденья, чтобы посмотреть на него. – Тебя все время бросает из крайности в крайность, здоровяк.

– Просто перестань уже выводить меня из себя.

Я усмехаюсь и тоже перехожу на шепот.

– Как скажешь. Но хватит уже вести себя так, будто я не могу постоять за себя.

– Знаю, что можешь, – медленно произносит он, и его глаза из зеленых превращаются почти в черные.

Жажда. Замешательство. Желание. Все в этих глазах.

Меня бросает в жар, и я борюсь со внезапно возникшей потребностью проглотить ком в горле. Он сводит меня с ума этим своим бесконечным «я трахаю тебя, пока ты трахаешь меня».

– Мы знаем, что ты способна постоять за себя точно так же, как и мы, Белоснежка. Поэтому ты здесь.

– А я-то решила, что ты просто не хотел оставлять меня без присмотра.

Уголки его губ медленно приподнимаются.

– Это тоже. – Его пальцы находят мое запястье, и от их легкого прикосновения по мне пробегает электрический разряд. – Но давай будем реалистами, Рэйвен. Я не спускаю с тебя глаз, ведь правда?

Я всматриваюсь в лицо Мэддока, чтобы разгадать его намерения, но ничего не выходит.

Какую игру ты затеял, здоровяк?