Парни из старшей школы

Оставшиеся двое просовывают головы в дверной проем, хмуро глядя то меня, то на Кэптена. Мэддок входит в гостиную, а спустя мгновение исчезает на лестнице.

Мы начинаем ржать еще сильнее.

Ройс фыркает, но у него звонит мобильник, и он возвращается на балкон.

Кэптен, ухмыляясь, смотрит на меня.

– Блин, становится все интереснее.

– Остался один день, Кэп, а потом все опять вернется в обычное русло.

– Обычное?

– Ну обычное в вашем понимании. Я же продолжу ждать Железного дровосека.

– Зачем? Чтобы отдать ему сердце? – шутит Кэп.

– Нет. – Я оставляю выбранное Ройсом бикини на диване и поднимаюсь, держа в руках черный купальник. – Только если разочаровать. Я живое доказательство того, что некоторые из нас рождаются без любовного импульса.

– Любовного импульса?

– Ага. Конечно, что-то бьется там внутри, но оно не способно давать и недостойно получать. Просто что-то пошло не так.

– Какая-то нездоровая хрень, Рэйвен.

– Ну да. – Я пожимаю плечами. – И все же так оно и есть.

Оставив Кэптена наверху, я направляюсь в свою комнату. Увидев на своей кровати Мэддока, я складываю руки на груди и прислоняюсь к дверному косяку.

– Хватит стоять там и пялиться, Рэйвен, – говорит он с закрытыми глазами. – Иди сюда. Давай поспим.

– Я только что выпила две кружки кофе.

– Ну и что.

Из меня вырывается смех. Я оглядываюсь. Ройс и Кэп шаркают вниз и исчезают в своих комнатах. Оба словно не заметили, что я стою в проходе. Раздаются два громких удара, спинки их кроватей бьются о стену, давая нам понять, что они упали в свои постели.

Я оглядываюсь на Мэддока и вижу, что он внимательно разглядывает меня.

– У нас чертовски сильное похмелье, трехдневный уикэнд продолжается, и на сегодня у нас нет планов до самого вечера. – Его взгляд пронзает насквозь. – Иди в кровать.

Сделав глубокий вдох, я посылаю все куда подальше. Закрыв и заперев дверь, я ложусь в постель.

Мэддок не придвигается ближе, как ночью – если он вообще что-то о ней помнит. Сейчас он просто закрывает глаза и быстро засыпает.

Я лежу, стараясь прогнать смятение, которое он во мне вызывает.

Глава 25

Рэйвен

– Рэйвен, идем.

Простонав, я возвращаюсь в ванную и встаю на унитаз, чтобы увидеть себя полностью.

Купальник сидит идеально. Слишком идеально.

Он плотно облегает мою попу и каждый изгиб моего тела, открывая в разрезах полоски кожи. Как по мне, я чересчур худая, но мне никогда не удавалось долго быть в одном весе. Шатания по району и отсутствие еды, конечно, не помогали.

В любом случае этот купальник не оставляет места воображению.

Я оборачиваюсь, но, поскользнувшись, падаю на стену.

Смеюсь, поднимаясь на ноги, а в дверь громко стучат.

– Что за херня? – кричит Ройс. – У тебя там все в порядке?

– Да.

Я усмехаюсь, а потом, нахмурившись, смотрю в зеркало. Волосы я оставила распущенными, чтобы они хоть немного прикрыли мою полуголую фигуру и согрели – на улице офигеть как холодно! Но сейчас, глядя на свое отражение, понимаю, что так еще больше похожа… на нее. Отчаявшаяся. Готовая на все.

Я иду к кровати и, упав на постель, пялюсь в потолок.

Дело даже не в купальнике и не в том, как я в нем выгляжу и сколько обнаженного тела он открывает. Просто я смотрюсь в зеркало каждый день, и оттуда на меня смотрит моя мать, насмехаясь надо мной своей мерзкой ухмылочкой. Эта развратная демоница стоит у меня за спиной и постоянно шипит мне в ухо, напоминая о том, кто мы есть и кем никогда не будем.

Детей учат быть честными и порядочными, мне же досталось пособие первоклассной проститутки о том, как соблазнить женатого мужчину и шантажировать его за деньги.

Мне кажется, многим дочерям говорят, что они красивы, как их матери, мне же напоминали, что я всегда буду уступать своей.

Признаюсь, она и правда красивее меня, даже в мои лучшие дни. У нее гладкие волосы и большие голубые глаза, она всегда много красится, и у нее большая грудь. Для женщины, которая употребляла наркотики с тех пор, как я себя помню, ей каким-то образом удается быть в форме.

Однажды я сказала ей, что со временем она станет похожа на тролля, но мать лишь рассмеялась в ответ. Она утверждает, что порошок не так влияет на внешность, как другие наркотики, поэтому она «выбрала» его вместо таблеток. Идиотка. Она называет его наркотиком для «супермамочек» и клянется, что половина женщин в пригороде – жены ее клиентов – затягиваются им раз или два в день.

Когда я спросила, почему, раз это правда, она не живет как они, мать ударила меня в глаз.

Я рассмеялась и ушла в школу.

Ответ я уже знала, мне просто хотелось лишний раз выбесить ее.

Равине Карвер никогда не будет достаточно пары доз в день. Ей нужно восемь, чтобы поймать кайф, но даже тогда… этого всегда мало.

Иногда, правда, после четырехдневного марафона, без сна и отдыха, она выглядит как отброс общества, которым и является.

Именно в такие дни она обычно и распускает руки.

– Открой дверь! – кричит Кэптен.

Вздохнув, я заставляю себя встать с кровати и выполнить его просьбу.

Его глаза тут же останавливаются на моем теле, и будь я проклята, если не сделаю то же самое.