Парни не плачут.

Извольте видеть справедливость… Опасные штуки, эти мечты: для кого-то они чудесны, а для кого-то и опасны. Был вечер, и было утро…

Равнины не менялись: равнодушные, едва озаряемые светом фар и маревом заката…Брэндон сунул лоток с плёнкой в «полароид». В недрах аппарата зажужжало. Он всегда сам заступался за себя… и предпочитал делать то, что нравится. Его чувству юмора завидовали, как универсальному средству вылезти из любой ситуации. Что же получается сейчас – решив начать с чистого листа, он – вроде голого на глазах у толпы… теряется от любой наглости, бездельничает… Руки опускались. Чтобы не заскучать, парень вынул камеру, без которой не мог помыслить хорошего путешествия, и попробовал расшевелить это сонное царство… гнездо дремлющих ос, а у тебя в руках булыжник. Не переборщить бы. Дикарский дух, подумал Томми? Что ж, он недалёк от истины. Лучше шаманством вызывать огонь, чем смотреть, как тележка из-под угля катится вниз, в шахту…

– Веселишься?.. – негромкий девичий голос заставил его осмотреться. Темнело. Лампочка под навесом горела не ахти как, но Лану он узнал бы из тысячи…

– Да. Изо всех сил.

– Молодец… – она остановилась возле него, разглядывая корпус «полароида». От вчерашней дрянной девчонки с Среднего Запада не осталось и следа: холодная красота, умноженная на лёгкий макияж и капризно изогнутые губы, сбивали с ног. Поднятый воротничок строгой водолазки интриговал; «бастион» поднял мосты?.. – Мне тут рассказали о твоих подвигах. Ты ребят изрядно перебаламутил.

Римским гладиаторам тоже хлопали, а потом опускали палец вниз…
Лана посмотрела на его склонённую голову, макушку, от которой лучами разбегались пряди волос… и внезапно ей остро захотелось, чтобы этот «гость из Линкольна» не думал о ней плохо.

– У меня странноватая компания. И мать чудная… Что делать, когда в округе всего одна психушка.

– Да ладно. Загреми я туда, ты же носила бы мне передачи? – подмигнул он ей, с удовольствием разгибаясь. – Мама у тебя, кстати сказать, ничего. Нормальная.

Со всеми бывает. Твоя хоть не бегает за тобой с мухобойкой и не думает сдать в стационар! Только из-за того, что не разобралась в твоей сексуальности…

– Неужели?.. – два креста и серебряные цепочки трогательно переплетались на её груди, как некий символ веры. Брэндон тронул переносицу, чтобы что-нибудь да сделать. Сзади мелодично прозвенели пустые «дудочки» занавеси, которая висела над чёрным ходом. Линда была не прочь присоединиться к молодёжи, дышащей свежим воздухом.

– Вы только поглядите, кто у нас здесь?.. «Чикагские орлы» выиграли третий раунд, а ты, мужчина, здесь торчишь…

Лана сердито отмахнулась.

– Сними-ка нас, Брэндон. – Линда обняла дочь за плечи, демонстрируя целую бурю чувств. – Сними, миленький, я тебя прошу.

– Мама! Я не хочу… – блондинка замотала головой, пробуя отодвинуться. Решение было в корне ошибочным, потому что мать запротестовала ещё сильнее.

– Ладно тебе, перестань дуться! Не к лицу большой барышне строить из себя невесть что. Одну фотографию. Я честно обещаю. Одну.