Парни не плачут.

Вот если бы у неё был сын и море проблем в семье! Ни надоевшей работы, ни грубых приятелей, ни мамочки-алкоголички… Лана проводила глазами широкую спину охранника и сглотнула. «Вы что, нервничаете?» – спросила её молоденькая секретарша у входа. Лана знала, что она работает на полставки и готова любого посетителя засыпать вопросами о жизни города, который от неё был отделён тремя кордонами полицейских… но ей было не до этого. Мозг отключился, автономно работала интуиция. Всё это было не просто странно, это было шокирующе, по-дурацки и ужасно… Она бы всё отдала за то, чтобы выяснить отношения с мальчишкой, исчезнувшим в неизвестном направлении. Но он сидел в тюрьме. Не большая новость для города, где молодёжь вся поголовно спивается и гоняет коров на пастбище. Но он – преступник-интеллектуал, он подделывал чеки, крал кошельки и скрывался под чужим именем… он ей врал, он всем врал. Целый подвиг! Чёрт возьми, чёрт, чёрт… Если бы она хоть знала, с чем имеет дело, а её почему-то привели в женское отделение… У неё на руках было мало козырей – его карие глаза, сумасшедшая влюблённость, занятие сексом не ради секса, первые «Мальборо» на бесплатной стоянке, летящие в ночь качели, сущее безумие… Лана оглянулась – а что будет, когда эта смутная история с нехорошим началом станет достоянием общественности, ей даже думать не хотелось. Она пошла по шаткой дорожке, позвонив отцу и взяв у него денег из ещё не полученных матерью алиментов. Она пошла к Тому, выпила с ним банку пива и попросила его внести залог, потому что сама не была совершеннолетней. Самый молчаливый парень в округе лишь кивнул. Стоило к нему за этим обращаться… От подробностей голова потихоньку начала пухнуть и кружиться. На такой ноте её размышления окончились – Лана подошла к нужной камере и, сощурившись, попробовала разобрать, где находится её ухажёр. Он появился перед ней, как всегда, неожиданно – вынырнув из-за скамьи, на которой расположились бывалые дамы, играющие в карты. Полностью убеждённая в его маскулинности, Лана с удивлением заметила два маленьких возвышения под красной робой, и снова окинула взглядом узкобёдрую фигурку. Брэндон с размаху прижался к прутьям.

– Лана?! Что ты здесь делаешь?

Та помотала головой так, что волосы рассыпались по плечам.

– Нет, ты мне скажи, что ты здесь делаешь. В женском отделении…

– Хм… тут такая неразбериха во всём… – он замялся, не зная, куда деть глаза. Румянец залил щёки. Уж кого-кого, а свою обожаемую девушку он видеть не хотел… не сейчас, не рядом с собой, когда он – будто голый, весь на ладони… – Понимаешь, я нахамил копам, и они меня сунули сюда в наказание…

– Брэндон, не дури! – понизив голос, возразила Лана. – Я видела твоё имя и фамилию на листе… не важно, на каком, на документе – ты, может быть, скажешь, что и их поменяли местами?