Парни с обложки

– Несколько дней тому назад. Поздно вечером. Мужчина покупал янтарное ожерелье...

– Простите, ничем не могу помочь, – напряглась девушка.

Мол, покупайте, а не задавайте вопросы.

– Ну, чего ты тут застряла? – в дверях магазина появился Петр.

Видимо, решил выяснить, куда и зачем с такой скоростью рванула его пассажирка.

– Ой, Петр Аркадьевич, – расцвела продавец. – Что-то вы к нам зачастили!

– Привет, Тома, – буркнул посетитель без особой радости.

– Тоня, – поправила девушка. – Но это ничего. Владелец авиакомпании не обязан знать по именам всех стюардесс.

– Так вы были стюардессой? – заинтересовалась Катя.

Нужно же как-то входить в доверие к возможной свидетельнице.

– Международные рейсы, – похвасталась та. – Потом вышла замуж за пассажира бизнес-класса. Оказалось, поторопилась. Лучше бы дождалась кого-нибудь с личным самолетом. Муж настоял, чтобы я бросила работу, а сам взял и бросил меня. Так что теперь я здесь. А почему вы, девушка, про янтарь спрашивали? Потому что Петр Аркадьевич его вам подарил?

– Кто? – оторопела Катя.

– Ну да, несколько дней тому назад, вечером, он покупал здесь янтарное ожерелье. Когда вы сейчас спросили, я, конечно, не ответила. А то знаете, бывает, ревнивые жены чек из магазина в кармане у мужа найдут и сюда являются – допросы нам учинять. Да с кем он был, да кому покупал? Как будто мы из ФСБ.

Но Катя уже не слушала болтовню продавщицы. Мозаика вдруг сложилась.

«За десять минут до тебя у меня тут ошивались доктор и тот мужик с противным голосом. Ты, кстати, их не встретила?..»

В том-то и дело, что встретила! Катя в тот день встретила в больничном дворе Петра. И поздоровалась, и предположила, что он тоже навещает больного. Но он ей на это ничего не ответил, зато пустился в пространные рассуждения о женском коварстве. А на даче Горчаковых он не менее зло говорил о богатых мальчиках, которым все дается даром. Неудивительно, что это две его любимые темы. Стерва-жена и ее любовник из круга золотой молодежи. Парочка, наставившая ему рога, растлившая его дочь.

«А с этим любителем передачи „Мать и дитя“ я еще посчитаюсь...»

Повесить на Черкасского преступления янтарного маньяка – разве не достойная месть?

Катя отвернулась от витрин. Они ее больше не интересовали. Она по-новому взглянула на авиавладельца.

Ведь это не может быть совпадением? Она встретила Петра у входа в больницу. Он вполне подходит под описание доктора: «Солидный такой господин. Средних лет. Обычная внешность. Не запоминается». Неужели он по чистой случайности забрел в этот магазин купить янтарное украшение? Но почему именно сюда? И почему именно янтарь?

Что ж, очень вероятно, что она сегодня ужинала с тем самым заказчиком. Вот как девушке прикажете проводить вечера? Отвергла приглашение обманщика и повесы и угодила в лапы еще более опасного и непредсказуемого типа.

Застать жену и дочь с любовником. Тут любой озвереет. Хороший повод стать маньяком. Даже присяжные посочувствуют. Катю грела только одна мысль. Заказчик не попросил доктора превратить клиническую смерть Милы в биологическую. И третью жертву он не душил ожерельем, а лишь инсценировал это. Интересно, есть ли вероятность, что Петр все-таки не окончательно свихнулся от предательства жены и от жажды мести? И не станет душить Катю прямо в магазине, хотя орудие преступления под рукой. Витрина слева, пожалуйста!

И все же, от греха подальше, Катя поспешила на улицу. Петр последовал за ней. Продавщице оставалось проводить их взглядом, который она бросала вслед тем, кто спросил на рубль, а купил на копейку.

На Москву спускались сумерки, но людей на улице, а значит, потенциальных свидетелей, было еще предостаточно. И когда Катя и Петр подошли к его машине, припаркованной у магазина, Катя решилась:

– Любовника вашей жены, Петр, зовут Олег Черкасский? И когда он оказался в тюрьме, вы ведь очень обрадовались?

16

Олег Черкасский удивился, увидев на пороге своей квартиры Алексея Горчакова. Алексей Горчаков удивился, не увидев в квартире Олега Черкасского привычно пасущегося стада фотомоделей. Тем более в пятничный вечер, когда после рабочей недели расслабляются даже те, кто не работал.

– Лешка, ты чего тут? Ты же должен сейчас массировать Светику спинку и другие симпатичные местечки.

– А ты почему сидишь один, Олег? Ностальгия по одиночной камере?

– Ну, вообще-то, я жду гостей. Вернее, гостью, – доверительно сообщил хозяин.

– Всего одну? Обычно тебе требуется не менее трех граций... Или это – Она?

– Она самая.

– И когда придет?

– Как от мужа отделается, так и придет. Думаю, у нас есть время. Хочешь холодного пива?

– Давай, – не отказался гость.

– Чешское или немецкое?

– На твой вкус.

Вкусы у них обычно совпадали.

– За игру! – провозгласил Черкасский, поднимая высокий, вмиг запотевший стакан. – Что бы там ни думали некоторые, игра – это легкость, это кураж, это приправа, придающая жизни особый вкус. А ты в последнее время, Лешка, стал слишком серьезен.

– На похоронах побывал, – объяснил Горчаков.

– А я – в тюрьме. Ну и что? В жизни все надо попробовать.