Парни в бронежилетах

Мужчины выходят. Их восемь человек. У одного на голове кровавая повязка. У второго синяк под глазом и кровь запеклась на рассеченной брови. Тут же идут к последней в коридоре двери. На двери замок. Смотрят с немым вопросом на хозяина, привыкшие, похоже, что ключи тот всегда держит при себе.

– Сбивайте! – командует хозяин.

Он говорит по-чеченски, но Сохно с Паутовым понимают. По замку бьют поленом. Раз, другой, третий... Замок наконец падает.

– Где наши женщины?

– Трое в доме. Боевиков там нет. Остальные в другом сарае. Спрятались.

Хозяин кивает, вместо того чтобы поблагодарить. Мужчины уже выходят из комнатки с автоматами в руках. Старые автоматы – «АК-47», калибр 7,62. Эти, в отличие от современных малокалиберных «АК-74», бьют от души... На всех, правда, автоматов не хватило. Один, что с перевязанной головой, тащит старую, с обломанным на конце клинком саблю. Но и ее несет так, словно сейчас готов кому-то голову с плеч срубить. И даже уже замахивается – готовится загодя...

– Во двор не выходить... Там бой... – говорит Сохно, когда все поднимаются на первый этаж.

– Бейте стекла, – командует хозяин.

Но бить их и не надо. Они и так уже почти все выбиты беспорядочными очередями из окон сарая.

Сохно поигрывает «стечкиным», прилаживает приклад. Он не любит автоматическую стрельбу, предпочитая точные одиночные выстрелы. И, на секунду выглянув из окна, сразу же гасит автоматную очередь из окна сарая. Единственным выстрелом.

Тут же ухает подствольный гранатомет. Граната выбивает прочную дверь. Вторая граната влетает в сам сарай. Из дверного проема вываливает горелый дым. Но очереди обороняющихся не стихают. Причем стреляют больше по дому...

– Крыша прочная? – спрашивает Сохно у хозяина.

Тот задирает голову кверху. Смотрит в потолок, не понимая вопроса.

– В сарае... В сарае что за крыша?

– Плита перекрытия, – отвечает наконец. – Шестипустотка...

Сохно поправляет микрофон, приближая ко рту.

– Рапсодия, я Бандит... На сарае бетонное перекрытие. Не прострелить... Можно работать...

– Я Прыгун. Толик, понял... Всем! Не стрелять!

– Я Волга. Отставить огонь...

Но тишина не наступает, потому что боевики этой команды не слышат. А действие приближается к концу.

Из окон прекрасно видно, как быстрым движением, очевидно, с чьей-то подставленной спины, взлетает одной ногой на забор Кордебалет и тут же оказывается на крыше сарая. И готовит гранаты. Он быстро прикидывает, где первое окно сарая, ложится на самый край крыши, чуть-чуть высовывается, чтобы присмотреться и не попасть под выстрелы, и просто делает короткое движение рукой. Граната взрывается внутри сарая. Очереди стихают. Через десять секунд вторая граната влетает во второе окно. Кордебалет, наверное, животом чувствует, как подпрыгивает под ним крыша, потому что трогает живот.

Из сарая раздается голос:

– Не стреляйте... Мы сдаемся... Не стреляйте...

– Выходить по одному, – громко командует Согрин. – Руки на затылке. Оружие оставляете в сарае. Останавливаетесь лицом к стене... Быстрее... Мы ждать не будем...

Требование быстроты – чтобы не успели сговориться о какой-нибудь пакости.

Боевики выходят. Их осталось одиннадцать человек. Сначала озираются, словно считают противников. Но считать некого. Никто не высунулся из укрытия. Потом встают лицом к стене сарая.

Сохно отстегивает от пистолета кобуру и убирает оружие. И тут ловит момент хозяин. До этого он автомат в руки не брал, только командовал. А тут выхватывает оружие из рук одного из своих людей и вскидывает ствол. Сохно бьет ногой по рукам, потому что руки у него заняты.

– А говорят еще, что чеченцы не стреляют в спину, – с укоризной произносит майор Паутов.

– В подвал закрою, – угрожает Сохно, – снова под замок...

Хозяин морщится и потирает ушибленную руку.

– Расстрел пленных будет приравнен к преднамеренному убийству, – Паутов категоричен. – Есть желающие пойти под суд?

Ему не отвечают.

2

Первое сообщение приходит от Басаргина. Это и понятно: на него работает только Интерпол, а Сереже надо пройтись по каналам сильнейших разведок мира. Поскольку сам Басаргин находится достаточно далеко и с ним нет связи через переговорное устройство, Ангел прикладывает трубку своего телефона к микрофону «переговорника», чтобы сообщение было слышно всем.