— Парня заказывали? — Нет, я заказывала пиццу! (СИ)

И не менее идеальными тёмными волосами (а раньше я был самым настоящим блондином), ведь мама позаботилась и о моём внешнем виде. Она бешено боялась отца, я не понимал почему.

Я знаю, что он бил её, когда они были вместе, но это было слишком давно.

Мне было всё равно на смену имени. Томас Василевски? Отлично. Я ненавижу быть Стефаном Сальваторе.

Отец мечтал видеть во мне юриста, я же хотел быть кем-то другим. Мама помогла мне в выборе, указав на своего знаменитого знакомого, сделавшего состояние на том, что выслушивал людские проблемы и кивал. Таким образом, Томас Василевски пошёл на психологический факультет, ловко проскочив благодаря связям и успешно сданным экзаменам.

Я думал, будет скучно. Думал, что это не моё.

Но чёрт меня подери, это слишком заинтересовало меня. Мало того — я стал активно учить языки, стараясь отвлечься одинокими вечерами. Мама гордилась мной — её мальчик знал несколько языков, был отличником и не гулял.

Преподаватели гордились мной, видя мои старания, хвалили и рассказывали другим профессорам обо мне. Они верили, что из меня выйдет толк. Тогда в моей голове и зародилась эта скромная идея — исследование, научная работа. На моём факультете у меня были сокурсницы — дамы взбалмошные, с которыми я быстро нашёл общий язык.

Они делились своими проблемами, с которыми я был способен помочь, и через пару недель я уже был их «лучшей подружкой». Я записывал. Просто записывал всё о них.

Услуга за услугу — вуаля, и я уже доложил профессору о своих наблюдениях. Он гордо посмотрел на меня и сказал: дерзай, раз хочешь.

Но я не знал, как всё это организовать. До боли сложно, у меня такая задумка в голове, «подопытных» надо много… Тем более нужны девушки с «особенностями».

Я ломал голову.

В то же время произошло событие, которое поразило, да что там — сломало, меня.

Я возвращался домой из магазина с пакетом в руках, желая порадовать маму.

Но знаете что? Я увидел толпу людей совсем рядом, которые шептались и указывали на что-то. Я почувствовал. Побежал. Увидел её. Мёртвую.

Заметил её руку, которую неестественно выгнулась. Бледность кожи. Знакомую родинку на правой щеке.

Это была моя мать.

Моя мать на асфальте, успешный контраст её кожи с тёмным бетоном. Я хотел упасть в обморок, я хотел выключиться и больше не оживать.

Мои ноги сами сделали пару шагов назад, сами свернули в ближайший тихий переулок.

Я рыдал.

Рыдал, как чёртов мальчишка. И мне казалось, что всё кончено.

Жизнь. Кончена.

Неделю спустя, когда похороны завершились и я был способен мыслить здраво, я встретил объявление в газете, которое изменило мою жизнь.

«Эскорт-агентство».

Это было идеальным, совершенным вариантом для моего исследования. И я, не сомневаясь, пошел туда.

Первой моей клиенткой оказалась самая что ни на есть занудная женщина, за которой я постоянно носил пальто и тяжёлые сумки. Моё счастье — она наняла меня только на два дня, чтобы показать бывшему мужу, что она ещё способна привлекать других.

Вторая клиентка…

Это было что-то.

Она заказала меня от балды на час, чтобы скрасить одиночество. Но я понравился ей чем-то. Мы провели один день вместе, тогда же я узнал, что у неё есть муж. Двое детей — девочка и мальчик, я мило с ними общался.

Камилла тайно встречалась со мной. Раньше я подозревал, что все эскортники — проститутки, и это оказалось правдой. Камилла прямо заявила мне, что я обязан спать с ней. Я подумал, это будет интересно описать потом.

Я ошибался. Влюбился, просто влюбился.

Я любил её каждый день, о ней думал, ей угождал. Всегда делал с ней всё, что она скажет. Плётки, ремни и наручники? Необычные прелюдии? Я выучил миллион и один танец, пока был с ней. Ей всегда надо было подавать экзотику.

На всё готов был, лишь бы она продолжала «заказывать» меня. Чувствовал, что из этого ничего не выйдет? Да. Продолжал сходить по ней с ума? Продолжал. Она не заказывала меня — я приходил сам, даже когда Камилла этого не хотела, она прогоняла меня.

Я принимал это как должное. Я любил её, мне нужно было просто видеть её, просто видеть. Даже не прикасаться, а лишь видеть.

Моя первая влюбленность произошла позже, чем у всех. И она же была сильнее.

И меня не смущало, что наша «любовь» — была лишь вечным сексом.

В один прекрасный день её мужу — богатому человеку — надоели похождения Камиллы. Я умолял его, я говорил, что люблю её, по-настоящему. Надо мной лишь посмеялись.

А потом посмеялась и она. Посмеялась над моими чувствами прямо мне в лицо.

Что я извлёк из этого?

Все женщины просто порочные стервы. Змеи, которые всё просчитывают, все играются, все издеваются.

Возьмём Хейзел — она вынудила Кэла покончить жизнь самоубийством, спровоцировала это с помощью меня, так что я ещё и виноватым оказался.

Моя мать. Та ещё стерва, хах. Покончить жизнь таким образом… Зная, что моё больное место. Я чувствую себя виноватым в её смерти. И я ведь даже не знаю, почему она это сделала. Что именно я сделал не так?

Камилла. Она игралась со мной полгода, я потерял голову из-за неё — глупый влюблённый. Что в итоге? Я оказался выброшенной игрушкой, которая поднадоела.