— Парня заказывали? — Нет, я заказывала пиццу! (СИ)

Мне наплевать на всё, и на бурное оживление моего организма тоже, потому что реально воспрял.

И стало вконец наплевать, пускай сама теперь прерывает всё, потому что я не смогу.

Когда мы оказались на кровати, я уже просто умолял её, чтобы меня оттолкнула. Так будет легче, хотя бы один раз пускай сделает это, и тогда уже я навсегда отстану. Моя просьба звучала слабо.

Пожалуйста, Елена. Пожалуйста. Прошу тебя. Пожалуйста.

Но мне повезло.

Боже, одно предвкушение могло бы убить меня.

Безнаказанно проводить руками по её телу, ловить благодарные стоны, чувствовать желание с её стороны. Всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я зачем-то открыл рот, попросил её не симулировать, просто потому что не хотел быть обманутым сегодня.

Но по мурашкам на её коже я понимал, что о симулировании речь и не шла.

И правда, разве можно обманывать, смотря мне в глаза? Повернул её удобно для себя, так что всё стало лишь заманчивее, Елена глухо выдохнула. Поспешно расстёгнул бюстгальтер на её спине, зачарованно наблюдая, как лямки спадают с плеч…

Руками я дотронулся до края последней тряпки на её теле, а она замедлила дыхание, когда я забрался пальцами под ткань, ласкал там и медленно начал снимать, скользя кончиками пальцев по её бёдрам. Елена дрожала, прижимаясь ближе ко мне, тогда же я понял, что больше не могу.

Я быстро снял с себя одежду.

Ведь сходил с ума, видя перед собой такой соблазнительный зад.

Всё, Елена, слишком поздно. Поздно мешать мне.

Вздох с её и моей стороны, когда я прижался к ней совсем ближе, она подалась бёдрами ко мне ещё раз, прося одного, а я не мог дольше дразнить её.

***

Всё равно должна узнать. Скрывать вечно нельзя.

Я смотрел в ставшие родными шоколадные глаза и понимал, что не могу больше обманывать.

Слёзы стекали по её лицу, вызывая внутри меня боль, которая терзала душу, но я понимал, что так должно было быть. Я обязательно вернусь к ней, если она этого захочет… Вернусь к ней позже.

Потому что мне кажется, что я глубоко в… Любви. От этого мне не сбежать, как бы не хотелось. Да похоже, что и ей тоже.

***

Тюрьма… Думал ли я когда-нибудь, что попаду сюда?

Сейчас передо мной решётка, а я откинулся на холодную стенку позади. Зад ноет от постоянного сидения, я встаю и разминаю плечи. Прохожусь туда-сюда.

Меня посадили на несколько суток за… Избиение.

Смотрю на костяшки рук, потираю фингал под глазом, слегка морщусь от боли, которая не даёт мне спать.

Вздох-выдох, взгляд устремлён в стену, покрытую неровно нанесённой тёмной краской, которая поблекла от времени.

Я говорю о боли, которая преследует меня… И эта боль даже не физическая.

И я не успокоился.

Мне нравилось видеть, как кровь стекает с подбородка этого ублюдка, нравилось видеть, как он задыхается, как его жизнь висит на волоске, как я сжимаю его горло, ощущая возможность прекращения его дыхания.

Долго ли мне сидеть здесь я не знаю. Но хорошо, что меня посадили, иначе я бы замочил его. Всё ещё есть желание, которое гложет меня изнутри. Медленно скребёт моё сердце, мысли путаются…

Нарастающий комок гнева в груди убивал меня. Я не мог спать спокойно, постоянно ворочаясь, чувствовал дискомфорт… До момента соприкосновения моего кулака с его мордой.

Я наслаждался каждой чёртовой минутой драки.

Теперь же я расплачиваюсь за исполнение своего желания, в то время как чёртов насильник лежит в больнице с сотрясением мозга.

Тот удар был слишком. По крайней мере, мне повезло, у меня лишь лёгкие внешние повреждения.

И до меня всем всё равно.

Лёгкие шаги, и я сродни животному резко дёргаю голову в сторону возникшего шума.

Папа.

— Что ты тут делаешь? — отрешённо спрашиваю я, подойдя немного ближе к нему. Нас разделяет чёрные полосы железных прутьев.

— Этот вопрос я хотел бы задать тебе, сынок. Когда ты стал криминальной личностью? — всё ещё его прежний уверенный тон голоса, который так всегда раздражал меня.

— Пять лет прошло. Твой сынок теперь другой, — замечаю я с лёгким сарказмом.

— Хм, и то верно, — усмехается отец, держа руки в карманах.

— Как ты узнал, что я здесь? — продолжаю я расспрашивать, надеясь, что он ответит.

Через пару мгновений ко мне подходит один из полицейских и открывает замок, выпуская меня на свободу.

— Хочешь мы его посадим? Причём надолго? — отец игнорирует все мои предшествующие вопросы, чему я не удивлён.

Я облегчённо выдыхаю, потому что наконец оказался «по другую сторону».

— За этим следует вопрос, что я потом тебе буду должен… — догадываюсь я и вглядываюсь в знакомые серые глаза, насмешливо посматривающие на меня.

***

— Ты психолог, ловко читающий лица других. Ты правда видишь, когда тебе врут?

Карты. Ложь. Виски.

Сигаретный дым, который поселялся у меня в лёгких.

Блэк-джек и покер.

Лёгкое движения рук, незаметные покачивания головой, сжатые губы.

— Я слышал, что ты всегда выигрываешь. Так что окажешь услугу?

Я ничего не терял. Мне нравился постоянный риск.

Эти пять месяцев я ходил по казино. Выигрывал миллионы, выдерживал натиск нежелающих терять свои деньги.

И, насладившись несметным приобретённым богатством, отец отстал от меня.